Стас Ас - Последний день может стать первым (СИ)

– Нет.

Пробираемся через завал… Вот оно – Цнтрально управление Службы внутренней безопасности

– ледяная игла: самое высокое здание Ивартэна. Здесь таких не много – это не Хантэрхайм.

Загружаем на подъемник крыс. Вид у них потрепанный, как и у всех нас… Поднимаемся на

крышу… Первое, что я вижу – “белый медведь”. Он опустился здесь, сложил огромные крылья…

Он практически сливается с белым небом, с белым снегом – с белым городом… Он мне еще

пригодится.

Подхожу к, обрывающемуся пропастью, краю посадочной площадки – Ивартэн… Города

практически не коснулась война. Мы так и не прорвали его защиты. Сила неприменима к Ивартэну.

Он разбивал лучи, усыпал осколками наших истребителей снежные пустыни, окружающие его

неприступные стены – ледниковые массивы. Мы возвели эти ледяные стены для защиты – они не

пропустят ни одного врага… Ивартэн – великая крепость севера, за стенами которой мы создали

эту войну – ее разум, ее силу… Уже два столетья Ивартэн не слышал наших шагов – теперь он

слышит мои. Я могу пробудить, поднять это вмерзшее в лед чудовище. Все его силы в моих руках.

Одно прикосновение запустит заводы, и коды расширенного доступа примут наше обличье –

обличье людей… Нет… Сейчас Ивартэн кристально чистый – он светится покоем, будто все бури,

под которыми он, не дрогнув, простоял тысячи лет, были подняты нашими взлетающими

истребителями.

Крысы заняли на крыше всю посадочную площадку – близко к краю не подходят. Они стоят на

задних лапах, смотрят на последний город AVRG. Поднимается холодный ветер, снег становится

острым и колючим. Город сияет так ослепительно, что болят глаза – все белоснежное… идет снег.

Север дал нам с ним проститься и выгоняет – мы здесь чужие. Что ж, не будем осквернять следами

чистый снег.

– D40, пошли отсюда.

Площадка подъемника уже переливается присыпанными снегом серыми шкурками крыс. А я

пошел попрощаться с “медведем”. У меня для него есть последнее задание…

Ивартэн забыть невозможно. Он будет мне сниться… Ивартэн и “белые медведи”…

– Крыс, собери всех, кто в Ивартэне и окрестностях на стоянке транспортов, те, кто к

Шаттенбергу ближе – пусть туда идут под землей. Ни одной крысы здесь остаться не должно.

Подтверждает привычным царапаньем по уже покрытому шрамами погону – понял.

Идем на стоянку транспортов… Вот как наша незримая связь выглядит. Крыс тут собралось

немеренно… Это не все – остальных по дороге соберем.

Транспорты теперь могут действовать на сознательном уровне. Люди из первого поколения

размещают наше серое войско. В ход пойдут и легкие, и грузовые машины. Крысы все приходят и

приходят… Если что, возьмем транспорты со стоянок нижних уровней.

Груженые машины отходят, зажигая огни – взлетают высоко, не скрываясь, не прячась, не

активируя оружия в ожидании боя. Бледные уже отопление подключили, рассаживаются… Время

еще есть, мы с “защитником” еще полетаем немного… Я с собой взял только своего “передатчика”.

Поднялись над городом… Странно так лететь, не закрываясь полями невидимости от спутников

и разведчиков, не посылая запросы на истребители прикрытия… Так же странно, как идти по

пустым заснеженным улицам, не ища укрытий… Тает иней на моих смерзшихся волосах. Я

откинулся в кресле. Здесь тепло… Я так замерз за все это время…

– Давай, что ли, круг почета?

– Да, S9. Нужно проверить, всех ли крыс мы забрали.

Вот ангары “белых медведей”. Никогда к ним так близко не подходил. Многие машины

остановились прямо на коротких взлетных полосах – огромные, белоснежные, острые…

– S9, когда ты “медведя” поднимешь?

– Через два часа. Я хочу это видеть. Хочу запомнить… Это мне снится уже очень давно…

258

Летим невысоко над холодным Ивартэном. Те разведчики, которые не вернулись на базы,

опустились на крыши зданий… Ничего, никого… Только падает, кружится в этой мертвой тишине

снег. Я хотел бы увидеть Хантэрхайм на прощанье, но…

– Курс на Шаттенберг.

Вот они – равнины, покрытые разноцветными мхами. Кое-где попадаются низкорослые

деревца. Везде глыбы серых камней. Ледник оставил их, чтобы мы не забывали о его могуществе.

Снег прекратился, небо проясняется. Скоро начнет смеркаться… Вот вдали уже виднеется

Шаттенберг. Не думал, что здесь все так продуманно. Действительно, город – тень. Я и раньше

обращал внимание на тени, но сейчас… Его строгая геометрия повторяется тенями, как отражение