Теодор Старджон - Больше чем люди

Вечерами Продд спрашивал:

- Он ничего еще не сказал?

Жена качала головой. Через неделю Продду пришла в голову мысль. Через две недели он ее высказал.

- Как ты думаешь, ма, он не свихнулся? Она рассердилась.

- Что значит свихнулся? Продд сделал жест.

- Ну, знаешь. Слабоумный. Может, поэтому и не говорит.

- Нет, - уверенно ответила его жена. Она подняла голову и увидела вопросительное выражение Продда. Сказала:

- Ты смотрел ему в глаза? Он не идиот.

Да, он заметил этот взгляд. И встревожился. Но больше ничего не мог сказать.

- Ну, я хотел бы, чтобы он хоть что-нибудь сказал. Она взяла в руки чашку с кофе.

- Помнишь Грейс?

- Да, ты мне рассказывала. Твоя двоюродная сестра, которая потеряла малышей.

- Да. Ну, так вот, после пожара Грейс была почти такая же, весь день лежала молча. Можно было с ней говорить, а она как будто не слышала. Показываешь ей что-то, а она словно слепая. Приходилось кормить ее с ложечки, вытирать лицо.

- Может, здесь то же самое, - признал Продд. - Этот парень столкнулся с чем-то, что лучше позабыть... Но ведь Грейс потом стало лучше?

- Ну, прежней она никогда не стала, - ответила его жена. - Но все же ей стало лучше. Я думаю, иногда мир становится невыносим, и тело отворачивается от него, чтобы передохнуть.

Проходили недели, и разорванная плоть заживала, широкое худое тело поглощало питание, как кактус влагу. Никогда в жизни не было у него столько еды и отдыха...

Женщина сидела с ним и разговаривала. Пела песни - "Теки спокойно, сладкий Афтон" и "Мой дом в горах". Маленькая смуглая женщина с бесцветными волосами и светлыми глазами, и в ней ощущался голод, очень похожий на тот, что испытывал он сам. Она рассказывала этому молчаливому неподвижному лицу и о своих родителях, и о школе, и о том, как Продд приехал ухаживать за ней в машине своего босса. Он тогда даже править еще не научился. Рассказывала о мелочах в прошлом, которые для нее не были мелочами; о платье, которое надевала на конфирмацию, с бантом и маленькими оборками тут и там, и о том, как однажды муж Грейс пришел домой пьяным, в изорванных праздничных брюках, неся под мышкой живую свинью, которая визжала изо всех сил. Читала молитвенник и рассказывала эпизоды библии. Говорила обо всем, что у нее на уме, но только не о Джеке.

Он никогда не улыбался и не отвечал, и единственной его реакцией был взгляд. Когда она была в комнате, он не отрывал взгляда от ее лица, а когда ее не было, терпеливо смотрел на дверь. Она не знала, какое это гигантское отличие от его обычного поведения. Но в этом измученном теле постепенно залечивалась не только плоть.

Наконец наступил день, когда Продды сидели за ланчем - они называли это "обедом", - и за дверью комнаты Джека послышалось царапанье. Продд обменялся с женой взглядом, потом встал и открыл дверь.

- Ну, ты не можешь так ходить. - Он крикнул:

- Ма, принеси мой второй комбинезон.

Он был слаб, но стоял на ногах. Ему помогли подойти к столу, и он плюхнулся на стул. Глаза его оставались пустыми, он не обращал внимания на еду, пока миссис Продд не поднесла ложку к его носу. Тогда он взял ложку в свою широкую ладонь, сунул в рот, глядя мимо ложки на женщину. Она похлопала его по плечу и сказала, что он удивительно хорошо справился.

- Ну, ма, не нужно обращаться с ним, как с двухлетним ребенком, - сказал Продд. Он снова встревожился, наверно, из-за взгляда.

Она предупреждающе сжала мужу руку; он понял и больше ничего не говорил. Но поздно вечером, когда ему казалось, что она уснула, жена неожиданно сказала:

- Я должна обращаться с ним, как с двухлетним младенцем, Продд. Может, даже еще более маленьким.

- Как это?

- С Грейс было так же, - объяснила она. - Но не так плохо. Ей было словно шесть лет, когда она начала поправляться. Куклы. Когда ей не доставался яблочный пирог, она горько плакала. Как будто снова росла. Быстрее, я хочу сказать, но словно шла по прежней дороге.

- Думаешь, у него то же самое?

- Разве он не похож на двухлетнего?

- Первый двухлетний ребенок ростом в шесть футов. Она фыркнула, делая вид, что раздражена, - Мы вырастим его, как ребенка. Он некоторое время молчал. Потом:

- Как мы его назовем?

- Не Джеком, - ответила она, не успев спохватиться. Он улыбнулся. И не знал, что говорить. Она сказала:

- Подождем. У него есть имя Не правильно давать ему другое. Просто подождем. Он вспомнит.

Муж снова надолго задумался. Потом сказал:

- Ма, надеюсь, мы поступаем правильно. - Но к этому времени она уже уснула.