Теодор Старджон - Образ мышления

Я молча отдал ей куклу, и Черити посмотрела на нее с сожалением.

- Честно говоря, мне хотелось бы, чтобы колдовство иногда срабатывало. По временам я как будто даже верю в это. Представляешь, я втыкаю в них иглы, и они просто орут!

- А ну-ка, представь меня своим друзьям! - потребовал я.

- Что?

- Представь меня Элу, Гэлу и Джорджу, - повторил я, пьяно усмехаясь, и, схватив ее за руку, потащил в ванную. Черити раздраженно фыркнула, но подчинилась.

- Это - Фриц, это - Бруно, а это... А где же еще один?

- Который?

- Может быть, он упал за... - Черити встала коленями на край ванны и заглянула за нее, в узкий промежуток между ней и стеной. Когда она выпрямилась, ее лицо было пунцовым от усилий и гнева.

- Что тебе от меня надо? - прошипела она. - Прекрати валять дурака, слышишь? Я только развел руками.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, хватит... - сказала она сквозь зубы и ловко ощупала сначала мою куртку, потом - пиджак. - Куда ты ее спрятал?

- Кого? - удивился я. - Здесь было только четыре куклы. - Я показал пальцем. - Эл, Фриц, Бруно и Гэл. Кстати, я так и не понял, который из них Гэл? Вон тот, крайний?

- Это Фредди, - отрезала Черити. - Он дал мне двадцатку, а сам вытащил у меня из сумочки двадцать три доллара. Грязная, грязная... Нет, Гэла здесь нет, а ведь он был самым лучшим. Ты точно не врешь, пупсик?

Внезапно она с размаху хлопнула себя по лбу.

- Окно!.. - воскликнула она и выбежала в комнату.

Я опустился на четвереньки, чтобы еще раз заглянуть под ванну, и только тут понял, что имела в виду Черити. В последний раз оглядевшись по сторонам, я вышел вслед за ней. Черити стояла возле открытого окна и, заслонив глаза ладонью, смотрела вниз.

- Кто бы мог подумать! - проговорила она в недоумении. - Кому могла понадобиться эта безделица?..

Я почувствовал, как под ложечкой у меня засосало от предчувствия неудачи.

- Ну и черт с ней, - продолжала Черити. - Я слеплю нового Гэла, хотя, конечно, у меня он вряд ли выйдет таким уродом. Идем, кофе уже, наверное... Эй, что с тобой, тебе нехорошо?

- Да, мне нехорошо, - ответил я.

- Из всех вещей, которые можно было украсть, - проговорила она уже из кухни, - этот ворюга выбрал именно восковую куклу. Хотела бы я знать, кто бы это мог быть?

Неожиданно я понял, кто это мог быть и, хлопнув кулаком по раскрытой ладони, расхохотался.

- Что с тобой? Ты спятил?

- Да, - ответил я. - У тебя есть телефон?

- Нет. Эй, ты куда?..

- Домой. Прощай, Черити.

- Постой, дорогой, не уходи. Я же только что сварила тебе кофе!

Я распахнул дверь, но она схватила меня за рукав.

- Ты не можешь уйти просто так! Как насчет того, чтобы дать Черити что-нибудь на память?

- Никак. Завтра ты подцепишь нового кавалера и наверстаешь все, что упустила сегодня. Если, конечно, после сегодняшних коктейлей из виски и хереса тебя не замучит похмелье, - бодро ответил я. - И не забудь те пять долларов, которые ты стащила с тарелки для чаевых. На твоем месте я бы в этом кабаке больше не появлялся - по-моему, официант видел, как ты лишила его честно заработанной пятерки.

- Ты не пьян!.. - ахнула она.

- Да и ты не такая уж красавица, - парировал я с ухмылкой и, послав ей воздушный поцелуй, выскользнул за дверь.

Наверное, я еще долго буду помнить ее такой, какой она была в этот момент - ее удивление и обиду, ее карие глаза, жалобно вытаращенные вслед уплывавшим из рук долларам, даже жалкое и бесполезное движение бедрами, которое она послала мне вслед, как последнюю мольбу.

Вы когда-нибудь пробовали найти телефонный автомат в пять часов утра? Мне пришлось пройти не меньше девяти кварталов, прежде чем я поймал такси. А к тому времени, когда мы с водителем отыскали, наконец, работающий аппарат на одной из ночных бензоколонок, мы уже переехали мост Триборо и оказались в Квинсе.

- Алло? - послышалось в трубке, когда я набрал номер.

- Келли! - радостно завопил я. - Почему ты ничего мне не сказал? Я бы сэкономил не меньше шестидесяти долларов и избавил бы себя от самого сомнительного удовольствия, какое я только...

- Это не Келли, - сказал в трубке голос Милтона. - Гэл только что умер.

Это сообщение застало меня с открытым ртом, и я, наверное, некоторое время оставался в таком положении. Во всяком случае, когда я его закрыл, во рту у меня было холодно и сухо.

- Я сейчас приеду, - пробормотал я.

- Лучше не надо, - ответил Милтон. Голос у него дрожал, и я понял, что ему не вполне удается владеть собой. - Если только ты не хочешь... Нет, лучше не приезжай. Ты все равно ничем не сможешь помочь, а я в ближайшее время буду.., очень занят.