Урсула Ле Гуин: Слово для «леса» и «мира» одно

Внутренняя хронология Хейнского цикла не совпадает с порядком написания произведений. Вот как выстраивает их сама писательница (в скобках указан год публикации):

The Lathe of Heaven / Станок небес (1971)

The Dispossessed / Обездоленные (1974)

Vaster then Empires and More Slow / Безмернее и медленнее империй (1971)

The Word for World is Forest / Слово для «леса» и «мира» одно (1972)

Rocannon’s World / Мир Роканнона (1966)

Planet of Exile / Планета изгнания (1966)

City of Illusion / Город иллюзий (1967)

The Left Hand of Darkness / Левая рука тьмы (1969)

Кроме того к циклу относятся несколько рассказов, которые включены в сборник короткой прозы Wind’s Twelve Quarters /Двенадцать румбов ветра/. Прежде всего это Semley’s Necklace /Ожерелье Семли (1964)/ — пролог к роману «Мир Роканнона», являющийся вполне самостоятельным произведением. Далее следует рассказ Winter’s King /Король планеты Зима (1969)/, который писался за год до начала работы над «Левой рукой тьмы», а по времени действия отодвинут лет на двести вперед от нее. Но он — не продолжение, а, скорее, вариация на тему. Некоторые критики включают в цикл и рассказ Nine Lives /Девять жизней (1969)/, поскольку он описывает эпизод космической экспансии человечества.

Первый роман в списке — «Станок небес» — сюжетно с циклом практически не связан, действие в нем происходит задолго до создания Лиги. Именно в нем на Земле появляются космические пришельцы.

Несовпадение двух хронологий кое-где приводит к небольшим противоречиям между отдельными произведениями (так в «Мире Роканнона» действие происходит в 322 году Лиги, и там говорится, что аппарат мгновенной связи — анзибль — изобретен не так давно, что расходится с датировкой «Слова»). Но единство цикла, как уже отмечалось, по большей части только формальное, и потому такие несоответствия не играют никакой роли. Непосредственно связаны только два романа: «Город иллюзий» продолжает «Планету изгнания». В данном сборнике составители сделали лишь одно отступление от авторской хронологии: повесть «Безмернее и медленней империй» — сложный литературный эксперимент — переставлена на третье место, чтобы не отпугнуть читателя своей причудливостью. Да и в тексте там упоминается Роканнон, специалист по врасу. Пусть знакомство с Урсулой Ле Гуин начинается с планеты Атши.

Герои Ле Гуин почти в каждом произведении завершают свой Путь, возвращаясь в исходную точку — изменив мир и изменившись сами. В романе «Обездоленные» писательница возвратилась к началу истории Лиги, но триумфальный успех романа оказался и концом цикла: новые замыслы потребовали новых форм, и Урсула Ле Гуин не пошла на поводу у призрака дешевой популярности, хотя могла еще очень долго заполнять пробелы в истории Лиги. Но это уже тема для серьезного разговора, а не для предисловия. А пока… Вот что говорит о литературе гениальный аргентинец Хорхе Луис Борхес:

«Историй всего четыре. Одна, самая старая — об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои. Защитники знают, что город обречен мечу и огню, а сопротивление бесполезно; самый прославленный завоеватель, Ахилл, знает, что обречен погибнуть, не дожив до победы…

Вторая история, связанная с первой, — о возвращении. Об Улиссе, после десяти лет скитаний по грозным морям и остановок на зачарованных островах, приплывшем к родной Итаке…

Третья история — о поиске. Можно считать ее вариантом предыдущей. Это Ясон, плывущий за золотым руном, и тридцать персидских птиц, пересекающих горы и моря, чтобы увидеть лик своего Бога — Симурга…

Последняя история — о самоубийстве бога. Атис во Фригии калечит и убивает себя; Один жертвует собой Одину, самому себе, девять ночей вися на дереве, пригвожденный копьем; Христа распинают римские легионеры.

Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их в том или ином виде».

Это эссе «Четыре цикла» из сборника «Золото тигров». «Историй всего четыре» — то есть у литературы всего четыре сюжета, других нет. А теперь посмотрим на произведения данной книги.

Что такое «Планета изгнания»? История о крепости. А «Слово для „леса“ и „мира“ одно»? Естественно, самоубийство бога, причем двойное, — об этом прямо сказано в тексте: Селвер говорит Дэвидсону, что они оба боги, оба убивают, а Любов в своих размышлениях приходит к выводу, что всякий убийца совершает самоубийство. Пожалуйста, самоубийство двух богов.

Но «Мир Роканнона» здесь вне конкуренции. Тут тебе и возвращение (Брейгна становится новым домом Роканнона-Странника, значит, все его странствие — это возвращение домой), и поиск (врагов), и самоубийство, причем двухступенчатое. Сначала Роканнон-педан (то есть бог) приносит в жертву Могиена, которого «любит как сына», а затем и себя, воспринимая гибель врагов, как свою собственную. А потом воскресает.