Стивен Харпер: Черная тень

Мальчик судорожно сглотнул. Он был вполне уверен, что с тех пор, как он сам, его семья, все остальные члены общества «Реальные люди — хранители традиций австралийских аборигенов» взошли на борт корабля-колонизатора, прошло только четыре дня. Все они направлялись на планету под названием Пелагоса. Последнее, что Ивэн помнил, — это с лязганьем захлопывающаяся над ним тяжелая крышка криомодуля. Потом послышался легкий свист, навалилась тяжесть, дальше сознание поглотила темнота.

Следующее воспоминание — его бесцеремонно вытаскивают из модуля, он весь дрожит, не осознавая еще находящимся в полусне разумом, что же происходит, а на него уже надевают серебристые металлические обручи. Такие же кандалы оказались на запястьях и лодыжках у всех остальных колонистов. Работорговцы без всяких церемоний погрузили людей на свой корабль, затолкав в маленькие отсеки, похожие на камеры. Корабль-колонизатор был захвачен в качестве трофея. Если кто-то пытался сопротивляться или хотя бы протестовать, он живо получал резкий удар от металлических наручников, после которого прийти в себя оказывалось нелегко. Удар следовал также за одно только произнесение слов «побег» или «сопротивление». И сколько Ивэн ни пытался разбить, разломать, расцепить свои наручники, усилия его оставались тщетными, хотя и запястье, и лодыжка у него покраснели и вздулись, с таким рвением он старался высвободиться.

Они провели на борту корабля четыре дня и по-прежнему продолжали оставаться в полном неведении, получая лишь самые скудные крохи информации. Колонизаторам было сообщено, что они провели в состоянии криосна девятьсот лет (если исходить из реального времени) или же пятьдесят (по времени на корабле), выбирайте, что больше нравится. И пока длился их долгий сон, было открыто так называемое смещенное пространство, благодаря чему стали возможны сверхскоростные космические полеты. Пелагоса, как и сотни других обитаемых планет, очень быстро оказалась колонизирована. Космические корабли, не способные развивать высокие скорости, канули в небытие истории и обширных космических пространств, об их погруженных в сон обитателях все забыли.

Все — но только не работорговцы.

И никого теперь не интересовало, что сами колонизаторы и экипаж корабля — свободные люди. Все документы на этот счет либо потеряны, либо уничтожены. В любом случае, до Земли теперь многие триллионы километров, и у власти там теперь совсем другое правительство.

— Кому вы собираетесь жаловаться? — рассмеялся один из работорговцев, по имени Федер, в ответ на гневные недоуменные высказывания Ребекки и Раиса Уиверов, родителей Ивэна. — Вы — рабы, потому что мы так решили, и будьте уверены, никто не посмеет нам возразить.

Федер Ивэн украдкой бросил взгляд на Кейта. Брат все так же смотрел в пол. Возможно, он хотел, чтобы никто не обратил внимания, какого необычного цвета у него глаза. Для австралийских аборигенов голубая радужная оболочка — большая редкость. Глаза Кейта составляли резкий контраст с его смуглой кожей и волнистыми черными волосами. В глубине души Ивэн был уверен, что внимание Федера привлекли именно глаза его брата. И хотя Кейт наотрез отказывался говорить об этом, мальчик знал, что это внимание, оказанное в уединении личного помещения работорговца, совсем не пришлось ему по вкусу.

К платформе Кейта приблизилась худощавая женщина с белыми волосами.

— Эй, встань-ка, — велела она. — Как тебя зовут?

— Утанг, госпожа. — Кейт медленно поднялся. Он назвал свое новое имя, которое выбрал лишь за несколько месяцев до того, как их корабль отправился в космическое путешествие. Слово «утанг» на наречии австралийских аборигенов имело значение «сила», хотя Ивэн, перелопатив, как и положено надоедливому младшему братцу, все возможные языковые базы данных, не нашел, чтобы оно употреблялось в качестве имени. Кейт довольно туманно объяснял, что имя явилось ему во сне. И несмотря на то что сам Кейт часто прибегал к своему новому имени, Ивэн еще не привык называть его про себя Утангом.

— Встань, парень.

Теперь обращались к нему. Ивэн напрягся. Рядом с его платформой стоял пожилой человек с карими глазами и короткой прядью седых волос, падающих на лоб. Мальчик поднялся. Его рассматривали, и ему было это неприятно, как будто он оказался голым среди одетой толпы. Мужчина повел рукой в сторону.

— Повернись.

Ивэн подчинился. Внутри у него все сжалось. Ему казалось, что он кожей чувствует на себе посторонний взгляд, и щеки мальчика вспыхнули. Его рассматривают, как щенка в питомнике…