Александр Сапаров - личный лекарь Грозного

Потом было облачение, миропомазание, затем мы все троекратно обошли вокруг купели, потом мы все читали Апостол и Евангелие, держа в руках горящие свечи.

После чтения Евангелия, прошел обряд смывания елея и пострижения.

И последнее Антоний взял нашего мальчика, одетого в белую крестильную рубашку и перекрестил им место у входа в храм, затем вход и царские врата. Государь вновь принял ребенка, и они с митрополитом прошли в алтарь поклонились престолу, прошли горнее место и подошли к иконе.

После этого мы с Ирой трижды поклонились перед амвоном и наконец -то могли взять на руки нашего малыша, который так ни разу и не вякнул за время прохождения всех процедур, только на его маленьком личике расползалась счастливая улыбка, которую не преминули заметить все присутствующие,

-душа детская радуется благодати божьей,- раздался вдруг громкий шепот в толпе. И все присутствующие согласно зашумели, и заговорили.

Антоний только кинул взгляд с амвона в сторону шума и шепот сразу стих.

Когда мы вышли из церкви, ожидавшие снаружи люди опять пали на колени.

Я, оборотился к царю и, запинаясь, сказал:

-Государь не почти за дерзость великую, пригласить тебя на пир хочу.

Иоанн Васильевич хитро улыбнулся

-А пупок не развяжется у тебя, царя со свитой принять? Нет Щепотнев, что же я был бы за государь, если лекаря своего в такие расходы ввел. Ты уж там с родственниками своими, да крестной празднуйте. А вечор жду тебя на пиру царском.

Тут он повернулся к Хованскому, молчаливой тенью стоявшему рядом с женой.

-И тебе князь, тоже надобно придти, как никак твоя жена кумой мне ныне стала.

Князь, бросился цветисто благодарить царя и потом вместе со мной начал усиленно кланяться, за такую честь - самоличное приглашение государя. После десятого поклона я почувствовал, что задыхаюсь, по лицу потек пот, и мне пришлось остановиться, в душе надеясь, что царь понимает причину моего состояния. Андрей Петрович же отвесил двадцать поясных поклонов и даже не запыхался, после чего опытным взглядом обвел окружающих бояр, все ли заметили царское приглашение.

-Вот же тренировка!- поневоле восхитился я такими способностями,- пожалуй, я бы, пожалуй, и, будучи здоровым, не смог бы его обогнать.

Тут около царя начали выстраиваться рынды, рядом с которыми неприметными тенями суетились люди Брянцева, тот и сам появился здесь, поздравил меня с выдающимся событием, и вскоре вся процессия двинулась в сторону Кремля.

Народ между тем не расходился, у церкви собралась туча нищих, которым мои люди кинули кошель самой мелкой монеты. Хованский, увидев это, поиграл скулами, но тоже принял участие в раздаче милостыни.

После чего мы отправились ко мне на подворье, впереди был торжественный обед, после которого надо было собираться на царский пир, и никому не было дела до того, что у меня еще со страшной силой ноет подбитый вражеской пулей, бок.

Но ничего не поделаешь, и вскоре я сидел на хозяйском месте у себя дома и привечал дорогих гостей.

Но главному гостю князю Хованскому не сиделось, он был все время, как на иголках и я его вполне понимал, ему надо было, еще готовится к пиру в Кремле, а уйти от меня рано не позволяли обычаи. Мне тоже не хотелось что-либо говорить гордому князю, мало ли еще сочтет, что я его выпроваживаю и все - враг на оставшуюся жизнь. Поэтому стольник все время подливал вино в его, неспешно пустевший, кубок .

Тем не менее, мы оба прекрасно понимали, что приглашение царя равнозначно приказу и поэтому вскоре Хованский распростился со мной и забрав княгиню с женской половины, где она вместе с Ириной ворковала над ребенком, удалился, пообещав продолжить беседу на пиру.

Троица школяров лекарей сидела в пустой аудитории, и обсуждали прошедшее занятие. Когда почти два месяца назад, они услышали новость о ранении Щепотнева, в рядах школяров, да и их учителей началось уныние и разброд. Все хорошо понимали, что пока еще вся школа держится на нем. И если боярина не станет, то их обучение на этом закончится. И поэтому, когда вечером, архимандрит молился за здравия Сергия Аникитовича, они все также искренне желали выздоровления боярину.

Видимо бог услышал эти молитвы, потому, что Щепотневу стало лучше. И все надеялись, что вскоре учеба пойдет в прежнем виде. Но прошел месяц, полтора, а их учителя все не было. И вот сегодня, была первая лекция поправившегося боярина. Когда он зашел в класс, то было явно видно, что до полного выздоровления ему еще далеко, он резко похудел, был бледен и периодически покашливал. Но лекцию, как всегда, он прочитал интересно, и школяры, уже привыкшие за это время к трафаретным выступлениям своих учителей сразу почувствовали разницу в изложении материала. Уже почти все владели грамотой, и в комнате стояло непрерывное шуршание гусиных перьев по бумаге. Сейчас же трое сыновей дьяков сидели и обсуждали, то новое, что узнали сегодня. Остальные школяры уже разошлись по своим кельям и готовились к ужину.