Кир Булычев - Операция «Гадюка»

— Ты обрекаешь себя на жизнь, полную унижений и обманов, — булькал в ушах голос гостя. — Мы больше не сможем прилететь к тебе! Ты всю жизнь будешь стремиться возвратиться, но будет поздно.

Я полетел быстрее и чуть не врезался в землю. Если он еще что-нибудь говорил, то я не слышал — я был занят тем, как погасить скорость.

Дверь на балкон была по-прежнему распахнута. Телефон, конечно же, умолк. Не зажигая света, я нащупал трубку, позвонил Катрин и спросил ее:

— Катюш, ты мне звонила?

— У тебя занято. Это, наверное, твой сумасшедший Крогиус звонит! Он тебя по всему городу разыскивает, чтобы сообщить, как вы промахнулись со своими вятичами. Хоть этого тебе жалко?

Я прошел к выключателю, не выпуская из руки аппарата, включил верхний свет.

— А ты мне не звонила?

— Я боюсь, что ты всех соседей перебудил. Уже первый час.

— Так ты звонила?

— Зачем я должна была тебе звонить?

— Чтобы сказать, что ты от меня без ума.

— Гарик, я иногда подозреваю, что ты — не наш человек. Ты — пришелец из космоса и притом моральный урод с даром внушения. Я не могу с тобой дружить, потому что не знаю, когда целую тебя, а когда Жан-Поля Бельмондо.

— Я повешусь!

— Пришельцы не вешаются.

— У нас гильотины, — вспомнил я. — Мягкие гильотины. Пуховые плахи.

— Ложись спать, а то я тебя возненавижу.

— Ты завтра когда кончаешь работу?

— Гарик, что-нибудь случилось? Скажи честно! Какие-то неприятности? Может, надо к тебе приехать?

— Честная земная девушка не ездит ночью к космическим уродам.

— Я не честная. Я за тебя отвечаю.

— Может, ты тоже гость из космоса?

— Нет, я в тебя влюблена — и это катастрофа.

— Ты не ответила, когда ты завтра кончаешь работу?

— Тебя это не касается. У меня свидание.

— У тебя свидание со мной.

— Ладно, пускай с тобой, — быстро согласилась Катрин. — Но сначала позвони Крогиусу.

Я позвонил Крогиусу и успокоил его.

Потом лег спать и старался не думать о госте и тайне моего рождения. Это меня не касается. Я не любитель фантастики. А вот кофе дома не осталось — придется с утра сбегать на угол в палатку.

— Мне приснился странный сон, — сообщил я Катрин, когда мы сидели на террасе кафе в «Сокольниках» и пили почти настоящий капуччино. В трех метрах от нас хлестал неожиданный дождь, от которого мы еле успели скрыться на этой террасе. Сразу стало прохладно, почти холодно, но зато мы здесь были одни.

— Наконец-то мы переходим в область снов и видений, — сказала Катрин. Она была задумчива, рассеянна и слушала мою исповедь без ожидаемого изумления. Я сказал:

— Честно говоря, не знаю, показалось мне все это… странно, если показалось. Уж очень подробно я помню все, о чем мы с ним говорили. И когда мы расстались, я поглядел на часы. Прошло больше часа. Что ты думаешь?

— Это очень похоже на фантастическую правду, — сказала Катрин. — Знаешь, на ту правду, которая порождена трезвым сознанием. Без логических провалов. А тебя в самом деле нашли в горящем лесу?

— Я думал, что рассказывал тебе об этом.

— Как видишь, упустил. И я не спросила.

— Принести еще кофе?

— Давай.

Я принес две чашечки и поставил на стол.

— Что же мне теперь делать? — спросил я.

— Наверное, ничего, — сказала Катрин. — А может быть, ждать, не вернется ли он снова?

— Он может вернуться?

— Одно время мне снился один и тот же сон, правда, с вариациями, раз сто. Он мне так надоел, что я боялась идти спать.

— И о чем был сон?

Катрин задумалась. Я видел, как в ней борется желание поведать мне правду или, воспользовавшись случаем, удариться в какую-то выдумку.

— Сон был о том, — решилась она наконец, — как мы с тобой расстаемся. По моей вине.

— Вот это уже интересно.

— Но в отличие от твоего сна мой — чистая правда.

— Мой сон тоже был чистой правдой.

— Неужели не понимаешь, что твое подсознание боролось с невозможностью объяснить с помощью Дарвина и Тимирязева некоторые свойства твоего организма?

— Значит, свойства существуют?

— Разумеется.

— Это уже шаг вперед. А может, допустить, что я космический подкидыш?

— Есть такая версия, — спокойно ответила Катрин.

Я готов был ее разорвать — еще не хватало, чтобы и она оказалась пришельцем, готовым утащить меня с Земли.

— Не думай, что я — космический странник, — сказала Катрин. — Но сейчас я тебе расскажу мой сон и боюсь, что ты повернешься и уйдешь. А мне этого не хочется.

— Тогда не рассказывай.

— Я должна. Я обязана.