Я просто млел от длинной цепочки совпадений. В тысячах световых лет от Земли, глубоко внутри гигантской искусственной планеты, в качестве сигнализатора тревоги использовались красные мигающие огни Галактика в конце концов оказалась устроена весьма по-домашнему. Петли у двери были сверху, и она откинулась вверх, открыв темный полукруглый проход.
Мы двинулись в его темноту, готовые встретиться с чем угодно, что может выползти из мрака. Внезапная вспышка света застала нас врасплох и настолько меня ослепила, что я вообще перестал хоть что-нибудь видеть. Я услыхал болезненно-удивленный крик Мирлина, а затем в мозгу моем возникло ужасное ощущение, как будто в него налили кислоты.
Я заорал.
Мирлин, возможно, тоже, но в таком состоянии слышать его я уже не мог. Был момент, когда мне показалось, что душу мою рвут на части, а затем сознание покинуло меня на долгие, долгие времена.
Глава 29
Пусть это покажется сумасшествием, но очнулся я в прекрасном самочувствии.
Я давно уже смирился с тем, что, независимо от обстоятельств, у человека по пробуждении не бывает хорошего самочувствия, и это есть неизбежный аспект человеческого бытия, но сейчас я ощущал себя свежим, с легкой головой и в приподнятом настроении.
Это удивительное состояние длилось до тех пор, пока я не понял, что представления не имею, где нахожусь. А затем пришло осознание того, что, где бы я ни находился, влип я ужасно. На мне больше не было термоскафандра только майка с короткими рукавами да подштанники, в которых я обычно влезал в термоскафандр. Открыв глаза, я долго моргал, ослепленный ярким светом, и даже вынужден был прикрыть их рукой, чтобы привыкнуть.
Сделав попытку встать на ноги, я обнаружил, что лежу на твердой земле, на боку. Тело не ломило, из чего следовало, что лежу не так давно. Внутреннее побуждение, заставившее меня вскочить на ноги, оказалось на поверку обыденной привычкой, - до меня не сразу дошло, что я стал очень легким. Именно такой вес был у меня во времена забытой молодости, когда мы жили на микропланете в астероидном поясе. Все годы, что притягивала меня к Земле гравитация Асгарда, казалось, растаяли как дым, вернув меня в предшествовавшее состояние.
Разумеется, это была иллюзия; оказаться опять в астероидном поясе я никоим образом не мог. Но если я все еще нахожусь внутри Асгарда, то, значит, очень и очень глубоко. Возможно, не в самом центре, чье тяготение продолжало удерживать на Земле мои босые ноги, но гораздо ближе к нему, чем та реликтовая экосистема, откуда меня выдернули.
Убрав с глаз ладонь, я готов был увидеть все что угодно. Но то, что предстало моему взору, выглядело настолько странно, что от удивления у меня даже перехватило дыхание.
Наибольшее изумление вызвала вовсе не поросшая сочной травой равнина, убегавшая от меня во все стороны, и не высокие пальмообразные деревья, росшие группками там и сям, и не ярко окрашенные, щебетавшие в листве птицы, каких мне в жизни встречать не доводилось.
Я никогда не видал светлого голубого неба и золотого солнца. Я никогда не был на Земле и ни на одном из похожих на нее миров. Небо на Асгарде имело совершенно другой оттенок из-за тонкости атмосферного слоя, и видел я его все время через оконное стекло. Я никогда не стоял обнаженным под бескрайним небосводом, а иллюзия, что когда-то я здесь уже бывал, наполняла меня неизъяснимой паникой.
Иллюзия?
Скрючившись в три погибели, словно пытаясь спрятаться от этого неба, я убеждал себя, что это наверняка иллюзия. В конце концов, где еще мог я встретить такое небо? Я находился внутри Асгарда, и небо здесь не могло быть выше двадцати - тридцати метров над моей головой, а сделано оно из твердого вещества.., и тем более в нем не должно быть никакого сияющего солнца, но лишь ряды электрических лампочек или бледное свечение биолюминесцентного мха. Я не мог быть снаружи, потому что я был внутри.
Или не был?
В центре, я всегда в это верил, должны жить чудесные строители, люди-боги, суперученые. Неужели Асгард - не дом, не Ноев Ковчег, не крепость, а какой-то терминал невообразимой транспортной системы? Неужели меня телепортировали с Асгарда в какой-то далекий мир?
Мозг мой наконец смирился с мыслью, что здесь возможно в буквальном смысле все что угодно - и не в моей власти судить об этом.
Осторожно я поводил босой ногой по траве, на которой стоял скрючившись, и моментально понял, что зрительный образ не совпадает с тактильной реальностью. Глаза говорили мне, что я стоял на пыльной земляной поверхности, поросшей пучками травы, но ноги утверждали, что это ложь. Не было ни земли, ни травы, а только твердая, нейтральная плоскость. Ни теплая, ни холодная - в точности тот самый сверхпрочный пластик, из которого сделаны стены Асгарда.
Читать дальше