Брайан Стеблфорд - Врата рая

Снова он не стал спорить, чтобы поверхностно обсуждать проблему, просто начал снова.

- Командую здесь я, - сказал он. - Капитан д'Орсей и капитан Айфер, естественно, участвуют в процессе выработки решения, но мы все единомышленники. Иной власти кроме меня нет, и пока вы вовлечены в это предприятие, вы должны принимать эту власть и ничего больше. Это понятно?

- Как незаинтересованный наблюдатель, - вставил Зено с хорошо скрытой иронией, - могу ли я сказать, что вы - существо неуважительно-оскорбительное в принятии того, что каждый из моих компаньонов имеет интересы и стремления, сродни вашему, заключающееся в дальнейшем продвижении человечества. Что касается меня, я не колеблясь беру на себя те же обязательства. Люди всегда уважали права и устремления каликосцев и цель каликосцев - работать в гармоническом содружестве с людьми. Считаете ли вы, что я здесь исключительно для того, чтобы следить за интересами моего собственного вида и шпионить, с тем, чтобы украсть этот мир у вас?

Джухач заколебался. Я мог оценить его затруднение. Может быть в таком мнении была истина. Но говоря так, тем не менее там было что-то еще. Как отметил Зено, для него было трудно определиться со своими подозрениями относительно каждого из нас.

- Никто не оспаривает вашу власть, капитан, - сказала Ангелина. Она могла остаться на этом, рассеяв все сомнения, если бы не Везенков.

- Проклятье, все не так, - сказал он резко. - Моя власть - Советы. И никто другой. Вы хотите помощи? Я помогаю. Все друзья. Никаких слуг.

Пока Джухач взвешивал, я начал действовать. Во внезапно нахлынувшем приступе безумия, я решил послать ко всем чертям дипломатию.

- Вы можете не рассчитывать и на меня, - заявил я. - Я не считаю, что вы владелец этого мира, и если вы думаете так, то вы тешитесь опасной фантазией. Это не для вас - даже не для вашей Святой Троицы - определять что есть большее добро для всего человечества. Искать, что же убило ваших людей внизу - одно дело, а подчиняться вашим приказам - другое.

Я взглянул на Ангелину, которая одарила меня кивком головы и сухой улыбкой. Джухач тоже поглядел на нее, приглашая высказать свое мнение. Она промолчала. Он не стал побеспокоить сдержанного Зено. Ни Везенков, ни я не сказали ничего такого, что не было бы очевидным, но трудность была в том, могли ли мы оставить это недосказанным, удовлетворившись тем, что заставили капитана напрячься. В конце концов он обратился ко мне.

- Советы тоже ваша власть? - с мертвенной улыбкой обратился он ко мне.

- Не совсем, - ответил я.

- Нет, - сказал он, голосом выразительно подтверждающим неприятность истины. - Ваша власть - Космическое Агентство, представляемое господином Хармаллом, который кажется - если только я правильно его раскусил - связан с некоторым безымянным союзом западных наций, но автономен до определенной степени.

- То что они именуют свободной, - вставил Везенков с необыкновенным для него отсутствием краткости, - является всего лишь незнанием, кто отдает дьявольские приказы.

Это можно было рассматривать как своеобразный остроумный комментарий, в других обстоятельствах.

- Я работаю на Агентство, - сказал я. - Так же, как и Зено. Технически, думаю, вы тоже.

Полагаю, это тоже не было самым умным из сказанного. Это был путь, объясняющий собственное положение визави Хармалла, которое гарантировало наиболее сильное сопротивление.

- Мир, из которого пришла "Ариадна", - сказал Джухач, - не ваш мир. Вашему миру мы ничем не обязаны.

Каждый за себя, это не было удовлетворительной стряпней, ни с чьей точки зрения.

Когда мы остались одни, я сказал Везенкову:

- Вы, конечно, один запутали все, не так ли?

Он глядел на меня с удивлением, возможно обидой, какое-то мгновение-другое. Затем усмехнулся, решив принять это за шутку. Похлопал меня по плечу и сказал:

- Должен найти ответ. Чертовски быстрое время. Звезды выстрелят раньше...

Затем он снова рассмеялся и стал перебрасывать себя вниз по коридору, подтягиваясь на руках по бегущей перекладине.

9

Когда я вернулся к своей кабинке, возле нее кто-то стоял. Очевидно, это вовсе не препятствие для меня, что они начали формировать очередь.

Он выглядел моложе меня - может быть двадцать два или двадцать три года. Он был маленьким и жилистым, с той разновидностью охотничьего выражения, которое очень хорошо подходило к интеллектуальному климату на борту корабля.

- Доктор Каретта? - с сомнением произнес он. - Я - Симон Нортон.