Леонид Резник - Дом в центре

По-моему, уже на четвертой купюре шофер начал резво выходить на новый курс. Приняв сотню, он спросил? – Руси?

Я посчитал, что это значит «русский». В «том иврите» и в том варианте слова «русский» вообще не было. – Да.

– Мафия? – водитель улыбнулся. Мне стало совершенно наплевать, что он подумает, и я согласился, сказав: «Да». – Йоффи, – зачем-то представился водитель.

Сергей, – я вежливо представился в ответ, но таксист посмотрел на меня как-то странно. Весь остаток дороги мы молчали.

Дверь открыла молодая женщина. Она утвердительно кивнула на мой вопрос о Борисе Канаане и крикнула, повернувшись к нам спиной. – Боря! К тебе.

– Кого там черти… – послышалось недовольное ворчание брата. Через секунду появился и он сам. Глянул на меня – и замер с разинутым ртом.

– Серега! – наконец-то выдавил он. – Живой! Ну, дела. Нашелся, пропащий. С ум-ма сойти! Прямо не верится, что это ты.

Борис шагнул ко мне, схватил за руку, потом похлопал по плечу. Словно сомневался в моей материальности. – А это кто? – брат наконец заметил моих хазар.

– Личная охрана. – Мне было не совсем удобно: я сам довольно крупногабаритен, а тут еще двое телохранителей не самых маленьких по размеру… Хоть мы и не с ночевкой сюда пришли, но места займем много.

– Большим человеком стал, парень, – Борис удивленно покачал головой. – Ну, пошли, тут такие дела творятся – посмотри.

Мы прошли в большую комнату. Борис плюхнулся перед телевизором и словно забыл обо мне. Я чуть не взорвался от возмущения. Брат, называется! Меня четыре года не было, а он поздоровался – и к телевизору. Ей Богу, сейчас повернусь и уйду!

На экране танк стрелял по какому-то высокому белому зданию и попадал в верхние этажи. Диктор тарахтел по-английски так быстро, что я не понимал ни слова.

– Слушай, ты, поросенок, – сказал я, стараясь сгладить свою злость шутливым тоном, – можешь от кино оторваться? Выруби ты к черту свой ящик!

Жена Бориса бросила на меня испепеляющий взгляд и вернулась к экрану. Сам же Борис только хохотнул.

– Ну, даешь, Серега, кино! Надо же… Супербоевик. Вижу, что у вас на том свете с чувством юмора полный порядок.

После хевронских передряг я рассчитывал на лучший прием. Что мне, действительно уйти?

– Слушай, Боря, мне в самом деле не до шуток. Не вижу ничего смешного в своих словах. Ты мне не рад? Скажи, и я уйду. Не буду отвлекать тебя от важного дела.

– Серега, черт, – брат убрал звук почти до нуля, – ты что: с Луны свалился? Это же гражданская война, Ельцин с парламентом сцепился, по Белому Дому из танков палят. А ты выступаешь, недоволен. Это же исторические кадры, считай, что штурм Зимнего в натуре смотришь. – Боря, сделай звук нормально, – сказала жена брата сердитым голосом.

Я посмотрел на экран. Высокое здание совершенно не напоминало невысокую резиденцию американского президента. Но танк… трах-тарарах! Это советский, тьфу, уже российский танк. И толпа на заднем плане типичная, знакомая. А главное – надпись на экране: Москва, сегодняшнее число, только время не вечернее, не сейчас. Экран мигнул, на несколько секунд на нем действительно появился американский Белый Дом, потом возник официального вида мужчина, официально зачитывающий какую-то бумажку под сенью американского флага.

– Дела-а, – протянул Борис, отворачиваясь от телевизора, – говорят, что Руцкого с Хасбулатовым уже взяли. Но провинция Ельцина не особенно поддерживает. Как ты думаешь, он их пересилит?

– Да я их никого не знаю! – тут я, подобно охотничьей собаке, сделал стойку, почувствовал интересующий меня предмет, – а этот, как его… Булат… Хасбалаев… – он мусульманин?

По тому, как Борис с женой посмотрели в мою сторону, я догадался, что свалял дурака. Но одновременно понял, что без подробной лекции Бориса (а кому еще я смогу так откровенно задавать идиотские вопросы?) мне никогда не разобраться в этом безумном мире, где танки стреляют в центре Москвы, Армения воюет с Азербайджаном, а в Хевроне дети на улицах кричат: «Зарежь еврея!» – Боря, извини. И вы… – я посмотрел на молодую женщину. Борис поспешно вскочил и представил.

– Это – Люда, моя жена, а это – Сергей, мой брат. Брат по отцу, – добавил он в ответ на недоуменный взгляд жены.

– Борис и Люда, извините меня, пожалуйста. Я выгляжу сумасшедшим, но это не совсем верно. Считайте, для простоты, что я провел четыре года на необитаемом острове.

Глаза Бориса загорелись, его жена, наоборот, сделала страдальческое выражение лица и отвернулась к экрану.