Владимир Щербаков - Болид над озером

Рута показала мне вырезку из местной газеты. Я не читаю по-французски, но светлая строчка перевода скользила вниз по газетному столбцу…

«В больницу был доставлен в ту ночь мужчина, который кричал, что за ним гонятся бандиты с ослиными ушами. Был семилетний мальчик, у которого все игрушки превратились в фантастических зверей. Был мужчина, которому врачи и медсестры представлялись в виде гигантских рыб с разинутой пастью, готовых проглотить его живьем. Поле зрения больных то сужалось, то расширялось. Они порой видели себя со стороны, иногда им казалось, что на руках и ногах у них растут диковинные пламенеющие цветы.

Раньше подобные приступы безумия называли антоновым огнем. Существовало поверье, что только молитва, обращенная к святому Антонию, могла облегчить мучения пострадавшего…»

— Это отравление спорыньей, — сказала Рута. — Спорынья могла попасть в хлеб. Но эксперты-медики до сих пор считают этот случай загадочным, ведь об антоновом огне вот уже три века, как успели забыть.

— Антиразум?

— Да.

— Но что ему надо было в Сент-Эспри?

— Этот летчик, Жозеф Пуше, видел город в джунглях. И успел о нем рассказать знакомым в Сент-Эспри.

— Но кто-то должен быть носителем антиразума.

— Никто не ведает. Мы искали следы, но не нашли их. Носителем антиразума может быть порыв ветра или птица, или лесной зверек, заскочивший в дом. Или человек. Или… это как эпидемия, как плесень, как болезнь. Не ищи в антиразуме причин того, что обусловлено социальным началом!

Антиразум мешал, мешал им и нам. Не о том ли свидетельствовала катастрофа? А гибель Каринто? Я взял газеты, выходящие на испанском. И светящаяся строчка перевода — для меня — скользнула по столбцу, пока комната наполнялась прозрачным душистым дымом.

— Антиразум маскируется, — медленно проговорила она. — Только в редчайших случаях он проявляет себя так открыто, как это было во французском городке.

— Значит, его нельзя обнаружить?

— Можно. Хотя он и маскируется. Антиразум делает человека слепым и глухим, а указанный им путь, приводит к уничтожению в самом человеке всего человеческого. Он способен увлечь кое-кого, остальные слепо повинуются: некоторым людям свойственно выбирать самые легкие пути, для них характерна, если можно так выразиться, экономия мышления.

— Разве антиразум не связан с мышлением, причем самым изощренным?

— Связан. Он способствовал гибели Атлантиды…

— Там, в самолете… Каринто столкнулся с антиразумом?

— Да. Из другой ситуации он вышел бы победителем. Антиразум — самый могущественный наш враг, ему нет равных ни на одной из известных нам планет. Ни молнии, разрывающие горячую атмосферу Венеры, ни океан жидкого водорода на Юпитере, ни вулканы Ио, его спутника, ни жидкий этан на Титане, обращающемся вокруг Сатурна, ни раскаленные жерла и вихри на других звездах и планетах — ничто это не сравнится с антиразумом. Сейчас он мешает искать города атлантов…

Родригес Мора — я буду называть его так, как называл его репортеру не знавший подлинного имени, — сел в самолет в Гайане. Полагаю, при нем были кое-какие материалы экспедиции к развалинам города, позже Рута подтвердила это… В Порт-оф-Спейн — столице Тринидада и Тобаго — самолет приземлился, принял на борт нескольких пассажиров на пустовавшие места. Произошла заминка с багажом. Однако расписание не было нарушено. Родригес Мора задремал. Его видели соседи по креслам, которые летели до Барбадоса. Один из них вспомнил, что некогда члены одном организации, в рядах которой много кубинских эмигрантов, устроили в районе Барбадоса катастрофу кубинского пассажирского самолета. Тогда погибли члены сборной Кубы пю фехтованию и несколько молодых гайанцев, направлявшихся на учебу в Гаванский университет Родригес Мора будто бы пробормотал во сне: «Уберите черного щенка!»

— Даже во сне он говорил только на испанском! — пояснила Рута. — Это необходимое условие подготовки к нашим экспедициям. Не было случая, чтобы люди наши проговорились или растерялись — это для нас равносильно катастрофе. А Каринто — один из лучших десантников.

Однако на этот раз он чуть не выдал себя. Странная фраза о щенке запомнилась барбадосцам, и один из них готов был позднее взвалить вину на самого Родригеса. Это могло оказаться удобным даже для правосудия, поскольку никто не знал, куда ведут концы той нити, которая связана с катастрофой. Но ведь не секрет, что если вариант с самолетом компании «Кубана де авиасьон» повторялся, то и на этот раз правосудие должно было, скорее, заботиться о сокрытии правды, нежели о разборе всех обстоятельств дела.