Ольга Елисеева - Сын Солнца

Воин с легким сердцем оставил предводителя белых собак. Сейчас он сделал для него все, что мог: открыл акалелю глаза на реальные причины похода своих соплеменников против атлан. О большем и сам Ульпак сможет узнать только в том случае, если займет положенное ему по праву рождения место повелителя Ягуаров — самого священного и древнего из тольтекских родов.

Когда Ульпак отправлялся на войну, то был уверен, что и он, и его отряд — жертвы на алтаре Великого Змея. Жертвенная гибель — величайшее счастье для смертного, ибо ведет его не в страшный подземный мир теней, где души мучаются от жажды, а к верхним людям, пребывающим в радости возле богов, веселящимся с ними и участвующим в их битвах. Поэтому ягуар легко согласился на страшное для другого предложение дяди возглавить воинов и спуститься в долину. Что ему было терять, если скоро весь мир усилиями недовольного Змея полетит в тартарары?

Только перед самым походом он посетил сестру, чтоб проститься. Шкик жила недалеко от Туудума, на запретной пустой земле. Она была одержима, грезила наяву и предвидела будущее. Дядя выгнал ее из поселка, называя помешанной, хотя жрицы, одержимые священным безумием, всегда почитались народом. Шкик же родилась в царской семье, следовательно, самой судьбой была предназначена для роли верховной жрицы. Тем более если боги наложили на нее столь яркую печать!

Ульпак любил сестру. Не захвати дядя власть, они должны были стать священной парой правителей: великий царь и великая жрица — единоутробные дети, продолжавшие род Ягуара. Но нити их судьбы оказались спутаны, и теперь брат шел сложить голову в долине, а сестра, как дикое животное, бродила по ущельям. Оставалось загадкой — почему звери не трогали ее?

Ульпак нашел Шкик на высоком камне, вознесенном над пропастью, где девушка любила сидеть, глядя в небо или кормя воробьев грязным рисом.

— Зря пришел, — не оборачиваясь, крикнула блаженная. — Шкик не будет прощаться с Ульпаком. — Она ловко спрыгнула с камня и обвила шею брата загорелыми руками. — Его осталось ждать совсем недолго!

— Кого? — не понял воин. Он привык, что Шкик говорит загадками, и не ожидал ответа.

— Как Ульпак глуп! — Девушка всплеснула руками, — Шкик всем рассказывает о нем, только ее никто не слышит.

— Ульпак давно не был здесь, — укоризненно напомнил сестре воин. — Шкик ему ничего не рассказывала.

— Ему или не ему — какая разница? Ветру, горам, этой красной земле. Шкик всем им говорила, потому что они могут погибнуть, если Великий Змей начнет ворочаться, а он не придет.

— Кто не придет, Шкик? — Ульпак всегда был с сестрой очень терпелив. Иногда ему казалось, что он один на целом свете может понять смысл оброненных ею слов.

— Человек. Сын Солнца, который убьет Змея и сможет остановить гибель Земли.

— Что Шкик бормочет? — Ульпак встряхнул девушку за плечи. — Разве можно убить Змея? Он больше горы. Он опоясывает собой всю Землю.

Блаженная отмахнулась.

— Есть битвы, которые происходят не здесь, не перед нашими глазами. В том мире и сам этот человек может быть больше горы и подбрасывать нашу Землю, как мяч в священной игре.

— Что это за человек и зачем он придет? — Ульпак вовсе не разделял восторгов сестры по поводу того, кто собирается перевернуть весь мир с ног на голову.

— Ульпак узнает его сразу. Ульпак его почувствует, ибо кровь великого Ягуара подскажет ему присутствие Сына Солнца. Он все сделает не так, для него нет запретного, и Ульпак пойдет за ним, как ребенок идет за матерью, чтобы помогать ему и охранять его. Если Ульпаку удастся соприкоснуться с его солнечной кровью, Ульпак и сам сможет многое изменить… Ульпак станет царем.

Тогда ягуар не поверил словам сестры, но теперь, после встречи с предводителем белых атлан, чувствовал, что она права. Акхан не сдвигал гор и не убивал Змея, но он потряс тольтека тем, что отказался кормить свою ненависть. Как простой смертный может перешагнуть через радость мести? Разве непогашенная жажда причинить врагу боль за боль не сожжет человека изнутри? И тогда Ульпак понял, что душа Сына Солнца не похожа на души других людей, она — сгусток солнечных лучей, а свет не может испытывать злобы.

Сейчас ягуар ехал вперед, его лицо казалось замкнутым и суровым. На самом деле он был гораздо старше, чем предполагал Акхан, меряя двадцатилетнего тольтека мерками цивилизованных атлан. Ульпак в двенадцать лет взял в руки оружие и познал в первом разоренном поселке свою первую женщину. Он уже не помнил жизнь иной, чем постоянные походы и набеги, куда отправлял его царственный дядя в надежде на скорую смерть нежеланного родственника.