Андрей Столяров - Наступает мезозой

– Послушайте, Зоммер, вы мне ничего не говорили про то, что последнее время нами кто-то интересуется. Вообще любопытно, как они вышли на нас? И кто именно – госбезопасность или просто милиция? Между прочим, не следует относиться к этому легкомысленно.

– Да? – сказал Зоммер, изучая сложившуюся на кубике компоновку.– Вы о чем? Любопытная, надо сказать, логическая штуковина. Сочетание цветности и пространственного измерения. Перебор вариантов, правда, несколько бедноват. Вероятно, здесь надо было включить фактор времени.

Например, раз в минуту меняется произвольно один из цветов. Чтобы скорость решения была существенно ограничена. А так – слишком просто.– Он сделал несколько быстрых движений, и вдруг все грани кубика стали единообразными. Зоммер пощелкал ногтем по верхней из них.– Видите, удовольствия – никакого…

– Я, кажется, к вам обращаюсь,– сдержанно сказал я.

Тогда Зоммер со вздохом поставил кубик на полку.

– Честно говоря, меня это не волнует. Это ваши проблемы, зачем я буду думать о них? И к тому же детали общественных отношений мне все равно непонятны. Непонятны,– и углубляться в конкретику я не хочу. Вы имеете собственные возможности, чтоб отрегулировать ситуацию. Так что, думайте, действуйте, я вас ничем не стесняю…

Он небрежно пожал плечами.

– И однако, все трудности порождаются именно вами,– сказал я.Остановка часов, спонтанное отключение электричества.

Телевизоры в нашем районе показывают черт-те что. А вчерашняя катастрофа в НПО "Электроника"? Взорвалось охлаждение в цехе, погиб человек.

Вероятно, само присутствие ваше влияет на некоторые процессы…

Без особой цели я подошел к стеллажам. Книги и в самом деле стояли не в том порядке.

Это меня раздражало.

– Да,– сказал, поразмыслив, Зоммер.– Так оно, возможно, и есть. Но, заметьте, все это опять же – ваши проблемы. Меня они не касаются…

Он вдруг поднял голову, к чему-то прислушиваясь, и его розовощекая мордочка отвердела.

Безобразные пятна покрыли залысину надо лбом.

– Что такое?..

Ответить я не успел. Дверь квартиры с невероятным грохотом отлетела, и в гостиную ворвались трое рослых мужчин – приседая и сжимая в вытянутых руках пистолеты.

– Стоять!.. Не двигаться!..

Действовали они очень умело, сразу взяв нас обоих под перекрестный прицел, и по оскаленным лицам ясно было, что стрелять они готовы без промедления.

Я мельком глянул на Зоммера.

Тот, как будто медуза, растекся по креслу. Челюсть у него отвалилась, а живот занимал пространство от ручки до ручки.

Шевелились короткие пухлые пальцы на свешивающихся ладонях.

Вероятно, Зоммер находился в отпаде.

– В-в-ва… в-в-ва… в-в-ва…

Рот бессмысленно разевался.

Совершенно некстати я вспомнил, как он разъяснял мне свое теперешнее состояние: дескать в качестве Бога он, разумеется, неуязвим, но как смертный способен испытывать боль и страдания.

Он признался тогда, что мысль о боли его ужасает.

Сейчас это было заметно.

И такая горячая злоба перехватила мне горло – на вмешательство этого существа, на младенческую жестокую его безответственность – что буквально стало нечем дышать, и, чтобы освободиться от этой злобы, я, не знаю уж как, вышвырнул ее из себя – выдрал с корнем, откинул, как будто что-то прилипшее.

На секунду мне даже почудилось, что лопаются какие-то соединения.

Тонкие какие-то ниточки.

Какие-то слабые нервы.

Острая мгновенная боль пронзила все тело.

Я вскрикнул.

И тут случилось невероятное.

Трое рослых мужчин, изготовившихся к стрельбе, тоже вскрикнули, как будто от внутренней боли, лица их потемнели, точно обугливаясь, ближний, что скомандовал нам насчет "стоять", вдруг весь выпрямился и вспыхнул, как сухая коряга. Желтое веселое пламя выскочило из-под одежды.

Загорелась рубашка, дохнули дымом синие джинсы.

И напарники его тоже вспыхнули – раскорячиваясь и падая на паркет.

Их раскрытые рты забило огнем.

Крик обрезало.

Три обугленных тела лежали в гостиной,– спекшиеся лохмотья на них слабо дымились, а от дальнего, навалившегося на плинтус спиной, расползалось по цветастым обоям зловещее траурное кострище.

Миг – и загорелась салфетка под телевизором.

– В-в-ва…– тянул Зоммер беспомощно.

Колыхаясь, как студень, он пытался выкарабкаться из кресла. Ноги его не слушались, а к дрожащей щеке прилипло перышко сажи.

– В-в-ва… Пожалуйста, осторожнее…

И тогда я понял, что сделал это не он, это все сделал я – выплеснул злобу наружу.