Питер Страуб - Парящий дракон (Том 1)

Принц Грин так и не признался в этих убийствах, но за них его осудили бы так же наверняка, как и за смерть той женщины, чье тело нашли на задворках Вудвилла - на Редбон-аллее. Нью-йоркский "Американский журнал" приводил слова отца молодого человека, который утверждал, что сын свихнулся из-за постоянного чтения стихов поэтов-декадентов Доусона и Суинберна. Еще раньше Грина начали называть Коннектикутским потрошителем, но уже в более поздних изданиях - Потрошителем-поэтом. "Бывали такие дни, - говорил его отец репортеру, - что он вел себя так, словно не знал, как зовут его мать или меня".

В 1917 году легализованные убийства происходили во Франции, и юноши по имени Барр, Мурман и Баддинггон были убиты в окопах. Их имена выбиты на монументе в честь героев Первой мировой войны, который возвышается над Пост-роад, как раз напротив ресторана "Дары моря".

Моделью изваянного солдата - красивого, высокого и стройного - был Джонни Сэйр, который в 1952 году прикончил себя из автоматического пистолета на траве возле доков за саутельским Загородным клубом. Тогда никто не понял, что заставило пятидесятитрехлетнего Джона Сэйра, который был юристом и важным лицом в городе и которого все уважали, покончить с собой. Он отменил все встречи, назначенные на то утро, и его секретарша говорила полиции, что Сэйр последние дни казался раздраженным и подавленным.

Бонни Сэйр сказала, что она не хотела идти вечером в клуб, но Джон настоял - они еще две недели назад договорились с Гремом Вильямсом и собирались раньше времени отметить наступающий день рождения Джона. Секретарша сказала, что он не пошел на ленч и остался в конторе. Бонни Сэйр вспомнила, что на обед он заказал лишь салат. И пока все остальные выпивали, Джон извинился и вышел (должно быть, он все время таскал с собой пистолет). Несколько минут спустя они услышали выстрел, но прозвучал он точно выхлоп автомобиля на ближайшей парковочной стоянке или как хлопнувшая задняя дверь ресторана. Вышедший на перекур официант и нашел тело.

Ни Бонни, ни секретарша не сочли нужным сообщить полиции, что Джон Сэйр на листке лежавшего рядом с телефоном блокнота для заметок написал два имени: Принц Грин и Бейтс Крелл.

Секретарша, которая жила в Хэмпстеде только два года, этих имен не знала. У Бонни Сэйр сохранились лишь смутные воспоминания о преступлениях Принца Грина. На Грейвсенд-авеню стоял большой дом, куда ей и ее сестре запрещалось входить. Там жили два старика, которые никогда не выходили на улицу. В памяти осталась мрачная тень позора, отвращения, скандала... Что касается Бейтса Крелла... Когда Бонни Сэйр увидела это имя, четко выведенное в блокноте, спустя два дня после смерти мужа, в ней шевельнулось какое-то неясное чувство, и лишь мгновение спустя она поняла, что это тревога. Этот человек принадлежал к предыдущему поколению - оно, кстати, следовало сразу за поколением Принца Грина. Бейтс Крелл владел лодкой для ловли омаров, которая швартовалась в устье Наухэтена, - там, где теперь размещается нефтеперерабатывающий завод.

У него была дурная, даже зловещая репутация. Бейтс был крупным, широкоплечим, бородатым, темноглазым человеком. Он нанимал мальчишек, чтобы они помогали ему ставить сети, и нещадно бил их за малейшие промахи. Однажды он исчез. Его лодка так и осталась на стоянке, пока ее не объявили собственностью штата и не продали. Когда Бонни еще ходила в школу, говорили о чьем-то муже или отце, который велел Бейтсу убираться из города, о дочерях или женах, побывавших на этой лодке темными ночами... Но почему ее муж нацарапал это имя, прежде чем убить себя?

Принц Грин. Бейтс Крелл. Перо Джона Сэйра чуть не прорвало бумагу.

Сейчас на реке больше нет ни лодок ловцов омаров, ни самих рыбаков, которых раньше тут было несметное количество. Теперь здесь нефтеперегонный завод и Риверсайд Билдинг, в котором находятся приемные дантистов и страховые агентства, ресторан "Альбатрос" и бар "Чайка", где пьют подростки, ресторан "Дары моря" и конторы.

Сейчас уже никто не помнит имен старых хэмпстедцев; сейчас, когда покончено с местным яростным антисемитизмом двадцатых и тридцатых годов, в городе еврейское население составляет примерно четверть. Сюда едут люди из Нью-Йорка, Аризоны и Техаса, а уезжают в Вашингтон, Виргинию и Калифорнию. Издатель, который купил зеленый дом, не знает о том, что когда-то тут спал в гробу безумный юноша и ему снились полеты в небе на раскинутых крыльях, а его рот и ладони были окрашены красным.