Роберт Силверберг: Крылья ночи

— Это монеты! Деньга! Посмотри, дозорный! На них портреты цезарей!

— Чьи портреты?

— Древних правителей. Ты что, совсем не знаешь историю прежних циклов?

Я с любопытством уставился на него.

— Гормон, ты сообщил нам, что не относишься ни к одной гильдии. А может, ты все же историк?

— Посмотри на меня, на мое лицо, дозорный: могу я принадлежать к какой-нибудь гильдии? Кто решится принять мутанта в свои ряды?

— Тоже верно, — согласился я, разглядывая его золотистого цвета волосы, жирную, словно залитую воском кожу, багрово-красные зрачки, рот с неровными губами. Весь его облик был результатом тератогенного влияния каких-то биологически активных веществ. Он был чудовищем, в своем роде совершенным и даже привлекательным, но все же чудовищем, мутантом, стоящим вне законов и обычаев людей Третьего цикла цивилизации. Места для гильдии мутантов в нашем мире не было.

— Вот, еще!..

Сумка его имела неограниченную емкость — возможно, при необходимости в ее серую измятую пасть можно было запихнуть содержимое всего мира. Гормон извлек из ее таинственной глубины детали каких-то машин, свитки пергамента, непонятный угловатый предмет из коричневого металла — возможно, какое-то орудие труда, три квадратика сияющего стекла, пять листов бумаги — бумаги! — и кучу еще каких-то реликвий античных времен.

— Удачный поход, а, дозорный? Это ведь не случайный набор предметов! Все они переписаны, снабжены ярлыками, указан слой, примерный возраст предмета, место. Здесь тысячи лет Рума.

— Следовало ли тебе брать эти вещи?

— Почему бы и нет? Кто их хватится? Кто в этом цикле думает о прошлом?

— Историки!

— Для их работы материальные предметы просто не нужны.

— А тебе-то они зачем?

— Меня интересует прошлое, дозорный. Я — изгой, но стремлюсь достичь вершин учености. Что тут плохого? Уроду нельзя жаждать знаний?

— Нет, конечно. Ищи что хочешь и пополняй свой научный багаж как считаешь нужным. А это, несомненно, Рум. На заре мы окажемся у его стен… И, надеюсь, найдем чем заняться.

— У тебя могут быть проблемы.

— То есть?

— В Руме дозорных и так слишком много, не сомневайся. В твоей работе нужды там нет.

— Я буду искать милости принца Рума.

— Принц Рума — холодный и жестокий человек.

— Ты знаешь его?

Гормон пожал плечами.

— Я немного слышал о нем. — Он принялся складывать находки в свою бездонную сумку, — Но попробуй попьггать счастья и обратиться к нему. У тебя разве есть выбор?

— Никакого.

В ответ Гормон расхохотался, продолжая с увлечением перебирать похищенные артефакты, а мне было не до смеха. Этот мутант-монстр, человек с нечеловеческой внешностью, этот изгой излучал самоуверенность — и это в нашем непредсказуемом мире! Как он мог быть таким холодным, таким бесчувственно-небрежным? Он не знал, что такое тревога, и издевался над теми, кто испытывал опасения.

Гормон сопровождал нас уже девять дней: мы встретили его в древнем городе, у подножия вулкана на берегу моря. Я не предлагал ему присоединиться к нам, можно даже сказать, что он набился нам в компаньоны, но я не мог отказать Аулуэле и согласился на его присутствие. В это время года на дорогах темно и холодно, по окрестностям бродит много опасных хищников, и потому для старика и девушки не было и не могло быть лучшего спутника, чем сильный и здоровый мужчина, пусть и со специфической, как у Гормона, внешностью. Однако порой я жалел о своем решении, и сейчас как раз настал такой момент.

Я медленно побрел обратно к своей тележке. Гормон окликнул меня, словно только теперь до него дошло:

— Послушай, я что, прервал твой дозор?

— Да, помешал. — Я постарался ответить помягче.

— Жаль. Начни снова. Не буду мешать. — И он улыбнулся своей поразительной улыбкой — одной половиной лица, — полной такого очарования, что все подготовленные ругательства так и остались невысказанными.

Я снова коснулся кнопок, установил контакты с узлами и проверил настройку шкал, однако войти в состояние дозора никак не удавалось — я оставался настороже из-за присутствия Гормона, я боялся, что он, несмотря на свое обещание, снова вломится в мою сосредоточенность в самый болезненный момент и разрушит ее. Я отвел взгляд от аппаратуры — мутант стоял на противоположном краю дороги и смотрел вверх, разыскивая Аулуэлу. Заметив, что я обратил на него внимание, он спросил:

— Что-то случилось, дозорный?

— Да нет. Просто момент неподходящий для работы. Я хочу подождать.