Валерий Строкин - Баловень судьбы

- А ты?

- Еще один палец устал, теперь вишу только на двух, - накаливал я обстановку.

- А крокодилы?

Я пожал плечами:

- Все еще прыгают, что им еще делать - небось, есть хотят.

- А ты? - не отставал король.

- Уже на одном вишу.

- Да как так можно?! - крякнул маршал Грюндик. - Зачем рыцарю меч, спускайся и принимай бой!

- Что было дальше? - спросила принцесса.

Я улыбнулся.

- Отпустил ветку и - в самую гущу зубов и когтей!

- И что же, что потом случилось?! - король даже заерзал на троне.

- Я поднял кубок, упиваясь всеобщим вниманием. - А ничего, разорвали в клочья! - с этими слезами я опустошил свой кубок.

За столом воцарилось глубокое и гнетущее молчание, все переваривали случившееся, до них еще ничего не дошло. Я гордо обвел взглядом всех сидящих за столом. Во мне шевельнулось нехорошее чувство, что я сказал что-то не то.

- Кого? Ко-го разорва-ли в кло-чь-я? - запинаясь, спросил король.

Мне повезло - отвечать не пришлось, в зал влетел чей-то посыльный, высокий и дородный, покрытый пылью, рыцарь. Он скинул с себя шлем, полыхнула рыжая борода. Широкий рот открылся в улыбке.

- Приветствую Ваше величество! - рыцарь преклонил колени. - Барон Ворлок просил передать, что будет сегодня вечером!!!

8

ДОРОГИ. РЕКИ. ИМЕНА.

Появление этого посланца, мягко говоря, но, грубо выражаясь, меня очень обрадовало - точно так же, как городничего, когда в первом акте и, возможно, третьей сцене прозвучало: "К нам едет ревизор!"

Пропало все очарование завтрака - рыба стала безвкусной, вино кислым. Рыба! Какое очаровательное слово, позднее я узнал, что ее обожает король, флаг ему в руки и туда же барабанные палочки!

Итак, шансы выжить у меня резко упали до нуля. Лицо принцессы тоже не выражало ничего хорошего, она мне не верила - очень жаль, но я сам не верил себе.

Спасибо Звездочету, он невесело пошутил, поймав взгляд короля:

- Если мы не ошиблись и он настоящий Защитник, то мы победим.

Превосходно ставки уже сделали до меня. Может быть, все может быть.

Королевский замок, как корабль-флагман, гордо стоял на меловой горе. Две башни надежно охраняли центральные ворота, которые успели настолько проржаветь, что их никогда не поднимали и все время оставляли распахнутыми настеж. Высокие зубчатые стены скрывали внутри себя небольшой трехэтажный дом, под названием дворец, с двумя круглыми башнями, пристроенными с краю и небольшим зеленым садиком принцессы, пристроенным на крыше. Еще там были приземистая двухэтажная казарма, прилепившаяся к крепостной стене и одноэтажная, из каменных блоков, конюшня. Во дворе бегали куры и петухи, вместе с ними веселые охотничьи собаки и однажды я даже услышал визг свиньи. Вот что представлял собой королевский двор.

Дорога, белая как снег, от ворот круто вела вниз. Очевидно, дорога ранее планировалась, как трасса третьей категории для слалома. Внизу размещались двух или трехэтажные здание особ, приближенных к королю, с внутренними зелеными двориками и римскими портиками, окруженными высокими каменными стенами.

Дорога, петляя от дома к дому, выходила на площадь - границу привилегированной части города и бедноты. В центре площади, слегка напоминающей элипсоид, валялся пыльный крупный каменный обломок с памятной надписью, вырубленной по приказу Эрика-Счастливчика - она уже полустерлась и ее для всех непонятная надпись была примерно следующего содержания: "Шампунь Хедон-шолдерс придает блеск вашим волосам".

Это была рыночная площадь, площадь для празднеств и для казней. За площадью шли кварталы ремесленников, за ремесленниками - кварталы рыбацких гильдий и, наконец, дорога выныривала возле большого деревянного причала рядом с пляжем, где сохли или смолились для плаваний по озеру лодки и одна королевская галера с драконьей головой.

Озеро Дери было очень большим и глубоким, оно простиралось до самого горизонта и если и было продолжение белой дороги, то от пристани его не было видно. Дальше, говорят, за ними идут непроходимые цинцилийские топи, а за ними несет свои воды своенравный Донг.

С другой стороны медовой горы, в крепостной стене от калитки начинается тропинка еще круче, чем дорога. Она игриво сбегает вниз, в рощу виноградника и кусты малины с ежевикой и неожиданно обрывается... Ох, ты степь моя широка-а-я. Но с вершины горы можно рассмотреть, стоя на краю башни, как там впереди что-то блестит и переливается - это медленно течет очень-очень широкий и древний Донг, настолько широкий, что часто с одного берега не видно другого.