Мино Милани - Пульсирующий камень

— Ох, боюсь, что… Боюсь, что немало, — заметил Финкль, сжимая бледные губы. Бедный Финкль, мне вдруг стало жалко его.

Спленнервиль продолжал:

— Конечно… Я тоже думаю, немало… Не могли же все там погибнуть? — Он замолчал, в чем-то, видимо, усомнившись, но тут же отбросил все опасения. — Конечно, кого-то еще наверняка можно спасти! Пусть даже немногих…

— Всех, кого только возможно! Всех, полковник! — горячо поддержал его Финкль.

Спленнервиль нахмурился:

— Ну, естественно! Чем больше, тем лучше… Чем больше народу, я хотел сказать… Итак, Мартин, — продолжал он, обращаясь ко мне, — итак… Чего ты улыбаешься? — спросил он вдруг.

— Я не улыбаюсь. Я слушаю вас.

— Гм… Так вот, будешь присутствовать при спасательных работах, возьмешь интервью, сделаешь репортажи, ну, и все прочее, — он усмехнулся и подмигнул: — Не мне же тебя учить, как работать, а? Незачем учить старую лису кур воровать, верно?

— Это кто же тут старая лиса? — поинтересовался я.

Но он уже не слушал меня. Он встал из-за стола и протянул огромную ручищу Финклю.

— Договорились, инженер. Договорились обо всем, что написано здесь. — И бросил взгляд на лист бумаги, лежавший на столе. — Самолет отправляется через два часа. У вас мало времени.

Все поднялись, обменялись рукопожатиями, и мы с полковником остались вдвоем.

— Что скажешь? Неплохая затея, а? Главное, что это благородное дело — спасение пострадавших! Самая передовая технология на службе охраны и спасения жизни!.. Ого! У тебя получится прекрасный материал, Мартин, я уверен. Понадобится, конечно, и хороший фотограф. Что бы ты сказал о…

— Да, полковник, Дег прекрасно подойдет для этого задания. Мы хорошо сработались с ним.

— Отлично! Знаешь, кто ты такой, Мартин? Опора газеты… — Он произнес еще кучу всевозможных комплиментов и, как обычно, похлопал меня по плечу. Я и не пытался возражать. Не напомнил даже, что по своей официальной должности не являюсь специальным корреспондентом. Заметил только, что мне жаль оставлять незавершенной начатую работу — большую статью о людях, которые каждый день исчезают в Нью-Йорке. А между прочим, знаете ли вы, сколько людей бесследно пропадает каждый день в Нью-Йорке?… Впрочем, это уже совсем другая тема.

Выйдя от Спленнервиля, я позвонил Дегу и попросил его приехать прямо в аэропорт, зашел в кассу за деньгами, заехал домой за чемоданом и через час уже был на месте.

Меня ждали. Они были одеты в нечто вроде формы — серебристо-голубые комбинезоны, — отчего немного походили на марсиан, а Сильвия — та стала совсем неотразимой. Финкль о чем-то говорил с ней и с тем юношей, Эвансом, а Астрид проверяла багаж. Он состоял из полдюжины особых ящиков. Самолет, который полковник зафрахтовал для нас, заканчивал заправку. Вести его должен был Джей Девенс, славный парень, с которым мы подружились еще во время корейской войны. Увидев меня, он приветливо помахал мне рукой. Несколько минут спустя, как всегда запыхавшись, подбежал Дег, до предела увешанный фотоаппаратами. Через полчаса мы уже были в воздухе.

Это был обычный полет. Одинаково скучно тянулся час за часом, оставались позади тысячи и тысячи километров, двигатель жадно, до последней капли, выпивал тысячи и тысячи литров керосина. Мы почти не разговаривали. Финкль и его команда, как мне показалось, держались настороженно, явно скрывая какой-то секрет. Финкль был и в самом деле хорошим человеком. Когда он говорил о возможности спасти кого-то из заживо погребенных, губы его дрожали и казалось, он вот-вот расплачется. Его волнение передалось Эвансу и женщинам. Правда, не в такой же мере. Так или иначе чувствовалось, что все они с большой серьезностью относятся к своей миссии и очень озабочены какими-то техническими деталями, которые нам с Дегом, откровенно говоря, казались просто непостижимыми. Время от времени Сильвия и Астрид одаривали меня приветливым взглядом и улыбкой. Но по существу это было лишь проявлением формальной вежливости.

В Колумбии мы переместились вместе с нашими ящиками в устаревший самолет с поршневым двигателем — только на таком летательном аппарате, грубо сколоченном и тихоходном, можно было приземлиться на импровизированной посадочной полосе, которую, как нам сообщили, перуанская армия соорудила неподалеку от Тиатаки. Я сказал Джею, что мне немножко страшновато лететь на такой развалина Он смеясь ответил, что, напротив, полет у нас будет очень веселым.

— В реактивном лайнере ты словно в автобусе едешь, Мартин, — пояснил он, — а тут почувствуешь, что летишь в самолете. Все будет о’кей!