Игорь Басыров: Сказка о нездешнем городе

Таковы основные черты истории и современности Нездешнего города на тот момент, с которого начинается наш рассказ. Возможно, я упустил из виду какие-то детали и нюансы, поэтому оставляю за собой право вносить некоторые дополнения по ходу дела. Ну, а теперь самое время перейти к сути.

2

Переулок был кривой, обшарпанный и носил название "проспект Великого Переселения". Впрочем, здесь было тепло, тихо, и уютная кривизна создавала впечатление патриархальности быта. Приземистые двухэтажные домишки, крытые черепицей, ласково смотрели друг другу в окна и почти соприкасались открытыми дверями. В плане переулок имел форму буквы "Г" с приделанной снизу бессмысленной закорючкой, создававшей ужасные трудности при передвижении. Зато верхняя палочка фактически была отделена от переулочной неразберихи. Здесь стояли три двухэтажных домика.

Надо сказать, что жители проспекта Великого Переселения очень гордились названием своего переулка. Они считали, что название превращает их в узелки всеобщей связи времен, а шутники прибавляли: и народов. Прибавляли шепотом и с улыбкой; шепотом, потому что Канон не позволял шутить такими вещами, а с улыбкой оттого, что горожане сильно сомневались в существовании других народов, кроме народа, населявшего Нездешний город. Возможно, где-то существовали иные племена, но они жили так далеко отсюда, что их как бы и вовсе не было. Сами горожане назывались двояко: в просторечии - нездешнегородцы и официально - канониры (то есть следующие великому и справедливому Канону). Канониры-нездешнегородцы наделяли друг друга латинскими именами, из чего я заключаю, что на самом деле они были римлянами. Однако говорили они по-русски; это наводит меня на мысль, что я ничего не понял в их этногенезе.

Итак, на короткой палочке буквы "Г" жили: Циркулус, Симплициссимус, Табулус, Квипроквокус и Лапсус с женами и детьми. Нет, виноват, ко времени начала нашей истории Квипроквокус жил уже без жены. Но о каждом по порядку.

Циркулус был кругл и добродушен. Может быть, даже более добродушен, чем кругл. Одним словом, он был добродушен беспредельно. Это добродушие очень мешало ему в жизни. Он занимался садоводством и огородничеством, выращивал вкусные огурцы и красивые тюльпаны. Огурцы он продавал на рынке, а тюльпанами усыпал свои сновидения. Я уже говорил о том, что сновидения занимали очень важное место в жизни Нездешнего города, но для Циркулуса они были важны вдвойне. Дело в том, что Циркулус был женат. Женат на женщине из своих снов. Да, не удивляйтесь, брак был официально зарегистрирован в городском магистрате. Циркулус встретился со своей будущей женой во сне. Он видел ее недолго и успел только узнать, что зовут ее Дормия. Сон настолько понравился ему, что на следующую ночь встреча повторилась. Прошло какое-то время, и Циркулус понял, что это судьба. Ради своей судьбы он и занялся разведением тюльпанов. Судьба благоволила ему, но, когда он впервые заикнулся о женитьбе, она пришла в ужас.

- Твои родители никогда не благословят этот брак, - сказала Дормия.

Но у Циркулуса не было родителей, и, узнав об этом, она согласилась. Циркулус был рад безмерно, ведь, чтобы подольше видеться со своей избранницей, он готов был спать целыми сутками и не представлял, как он будет жить, если Дормия не согласится стать его женой. Но, к счастью, брак был заключен, и медовый месяц Циркулус провел в летаргическом сне. В положенный срок Дормия родила ему очаровательных двойняшек, и не было на земле отца и мужа, более счастливого, чем Циркулус.

Когда дети немножко подросли, они полюбили игру в прятки. Но, сыграв с ними несколько конов, Циркулус стал избегать этой игры. Он постоянно проигрывал, и ему было обидно. Он придумал для своих детей другую игру. Игра называлась "путешествие". Циркулус садился в мягкое кресло, закрывал глаза и принимался мечтать. Он вызывал в своем воображении самые фантастические страны, самых удивительных волшебников и чудовищ и сочинял прекрасные сказки. При этом он непременно помещал детей в придумываемые им истории, даря им эффект прямого присутствия. Дети с наслаждением сражались с чудовищами, бродили по неведомым дорожкам и спасали попавших в беду принцев и принцесс. А фантазии Циркулуса становились все более изощренными, он все глубже погружался в придуманную им самим игру. Он уединился, почти перестал видеться с друзьями, и если выходил из дома, то только на рынок, чтобы продать партию огурцов. Но зато не было во всем Нездешнем городе детей счастливее, чем его дети.