И Ряпасов - Неведомый город

— Мы избегли смертельной опасности, — заговорил первым инженер, когда достигли выхода из грота. — Бедняга читралец! Он поплатился жизнью за свою неосторожность…

— Это было что-то ужасное, невероятное, — сказал Руберг. — Человек понесся, как щепа какая. Я бы никогда не мог допустить ничего подобного в действительности, настолько все случившееся похоже на кошмарное видение…

— Что же такое это, это… как назвать то, что мы узнали? — спросил естественник. — Вероятно, то, что вам удалось видеть, еще ужаснее, чем виденное нами? — обратился он к Березину.

— Я отвечу, — сказал инженер, — сначала на ваш первый вопрос. «Это», чему вы не можете приискать наименования, называется пожаром каменноугольного пласта. Что я увидел — превосходит всякое вероятие. Самая пылкая фантазия не сможет вообразить сотой доли того, что сделала природа. Нам удалось видеть редчайшее явление, какое выпадает иногда на долю человека. Пожары каменноугольных залежей могут длиться несчетные годы. В данном случае я видел внутри пещеры горящий пласт угля в десятки сажен толщиной. На какое расстояние идет пещера с выходами в нее угля, трудно себе представить. Стихийная сила огня, вернее, жара, так велика, что раскалила окружающую землю. Вы чувствовали огромный жар, несмотря на сильнейшую тягу свежего воздуха. Если бы пласты угля шли не по противоположной стороне пещеры, а по стороне, где мы вышли, — нам не удалось бы видеть этот чудесный феномен, если бы только мы не пожелали предварительно изжариться. Температура в пещере адская, чему, должно бьггь, способствует сильнейший приток воздуха, что тоже надо считать редким явлением.

— А каково было расстояние до ближайших каменноугольных пластов? — спросил доктор.

— Не менее двухсот ярдов. В глубину пещера шла на сто-полтораста сажен, может быть, и больше.

— А проводник так и сгорел заживо?

— Едва ли. Все случилось так быстро, что я даже не видал, куда его унесло. Надо полагать, что он задохнулся прежде, чем его объяло пламя. Когда я выглянул, все уже было кончено.

— Мы счастливо отделались, — довольным тоном заметил доктор. — Очевидно, старик Плутон еще не желает принимать нас в свое царство. А чуть было не угодили живьем.

— Не попади мы так удачно в побочный проход — было бы плохо, — сказал инженер. — В том рукаве, где мы шли, тяга была незначительна по сравнению с гигантской мощью главной трубы, в которой уже ничто устоять не может.

— Не думал я, — улыбнулся доктор, — что в ад может существовать такая удобная дорога: хочешь, не хочешь, все равно тянет.

— А я ногу ушиб, когда упал под тяжестью вашей руки, — сказал студент, наведенный речью Руберга на самый важный момент приключения.

Руберг, в виду такого обстоятельства, предложил сделать привал, на что все с удовольствием согласились. Друзья были разбиты необычным приключением, нарушившим их душевное равновесие. Физическая усталь тоже давала себя чувствовать. Лишь поздно вечером, после многократных отдыхов, достигли они лагерной стоянки. На вопрос о проводнике, чтобы не смущать туземцев, отвечали, что он разбился насмерть, сорвавшись в пропасть.

Этому поверили, так как подобные случаи бывали часты.

Трое европейцев, все еще не пришедшие в себя, на скорую руку закусили, чем Бог послал, и легли спать, причем сон их нарушался самыми фантастическими видениями.

Прошло несколько дней. Наши охотники все еще продолжали бродить по горам. Преследуя как-то виденную случайно дикую лошадь, они забрались в глубь горных кряжей востока. Серые скалистые обломки преграждали путь, частые подъемы затрудняли дыхание. Дичь упустили.

Утомленные долгим преследованием охотники расположились отдохнуть на обширном плато, поросшем кое-где травой. Кругозор был ограничен. С севера и запада возвышались ломаной линией снеговые хребты Гиндукуша. С востока надвигались горные цепи Гималайских отрогов. Среди этой цепи гор, километрах в пяти от европейцев, особенно выдавалась одна, похожая на сахарную голову. Доктор обратил на нее свое внимание.

— Что это?.. — растерянно произнес он, увидя, что над головой сахара тучей взлетели обломки камней и пыли, а сама голова, как-то нелепо мотнувшись в сторону, опустилась, словно в пропасть. Вместо горы виднелся несколько зазубренный, почти гладкий край, над которым взвились столбы пыли. Доктор, не веря своим глазам, начал протирать их кулаком.

В тот же момент раздался страшный удар, почва заколебалась под ногами вскочивших путешественников. Громовой раскат, похожий на единовременный выстрел тысячи двенадцатидюймовых орудий, ошеломил спутников. Громкое эхо горных проходов удесятерило этот звук, превратившийся в страшный гул. Облака пыли покрыли место обвала горы.