Эдуард Байков - Подлунные истории (сборник)

В нем вскипела злость, бурным водоворотом переходящая в ярость. Ах вы суки, волки позорные! Игорь вскочил и принялся дубасить в дверь.

Подскочили двое – оба сержанты. Открыли дверь. Только вошли в камеру, Игорь схватил их, шибздиков, и стукнул лбами друг о друга. Те повалились на пол. Налетели еще пятеро. Еле скрутили его – Игорь ведь ростом под метр девяносто, накаченный еще в армии, да и последние десять лет поддерживал форму.

В общем, устроил он им фильм «Рэмбо по-русски». Связали его по рукам и ногам, больно стянули путами запястья и лодыжки, оставив лежать ничком на лавке. Вышли, матерясь и отдуваясь, и закрыли на засов толстенную дверь, предварительно наградив его тумаками.

Игорь полежал, оклемался и, почувствовав, что кровь не поступает в конечности из-за туго стянутых веревок, испугался и принялся сползать по скамейке – елозя мордой по дереву. Кое-как встал – связанный солдатик – и передвигая ступнями словно Майкл Джексон, заскользил к двери.

Достигнув цели, принялся бить головой в деревянную обшивку и кричать, чтобы пришли и развязали его, иначе он умрет от нарушения кровообращения. Ноль внимания.

Сквозь дверь он слышал, что прапора и сержанты режутся в карты. Он увещевал их, просил, умолял. Затем стал поносить самыми последними словами. Потом снова жалобно просил. Бесполезно – глас вопиющего в пустыне.

В конце концов, когда он набил себе здоровенную шишку на лбу, мольба возымела действие. К двери приблизился один из его мучителей и подозрительно спросил:

– А ты не будешь бузить?

Игорь со всей убедительностью заверил его, что будет паинькой.

– Тогда иди, ложись на лавку, сейчас подойдем.

– Ты что, спятил? – возмутился Игорек. – Я досюда еле добрался – со связанными-то ногами и руками!..

– Ничего не знаю, – отрезал мент, – как добрался, так и обратно допрыгаешь.

Вполголоса матерясь, Игорь начал свой обратный крестный ход.

Вошли трое, освободили его от пут, врезавшихся в кожу, зло дергая за веревки и причиняя ему боль. С опаской попятились и закрыли дверь.

Игорь сел, разминая распухшие кисти и ступни. Лодыжки были истерты в кровь.

«Я мученик, – думал он спьяну, – святой апостол. А эти – слуги антихристовы».

Затем он прилег, проспал в пьяном бреду часик. Проснулся от сильных позывов. Не стал звать, чтобы вывели в туалет. Сел посреди камеры и навалил большую зловонную кучу.

«Вот вам, педерасты вонючие, жрите!» – со злорадством подумал он, натянул трусы и, повалившись на лавку, захрапел.

Проснулся оттого, что кто-то пнул его. Рядом стоял мент и матерился. Пришла уборщица, ругала его, засранца, на все лады, но дерьмо все же убрала.

Вскоре в камеру вошел офицер – Игорь сразу понял, что это хозяин вытрезвиловки. Офицер, благожелательно поглядывая на опухшего, воняющего дерьмом нарушителя, завел с ним разговор.

– Как же вы так, Игорь Алексеевич, ай-ай-ай.

– А что ваши уроды ко мне привязались. Избили меня, чуть инвалидом не сделали своими веревками, палачи! Садисты!

– Ну, вы же сами буянить начали, хулиганили.

– Послушай, майор… ты же майор?

Тот кивнул – впоследствии Игорь не раз удивлялся своей прозорливости, он даже не взглянул на погоны собеседника.

– Какого хрена меня здесь держите? Ты знаешь, где я работаю?

– В мэрии, помощником главы администрации города, – кивнул мент, – у вас при себе удостоверение оказалось.

– Ну, а тогда какого… я ведь не преступник, не бродяга, согласен?..

– Потому вас и определили в отдельную камеру, – вежливо ответил тот.

– Мне пора домой, – хмуро заявил Игорь.

– Утром вас и отвезут.

И майор вышел.

Игорю ничего не оставалось, как лечь и заснуть.

Утром он сходил в туалет, там умылся. Затем оделся, расписался в протоколе, все еще туго соображая. После чего с него стребовали штраф. При себе таких денег у него не оказалось – видимо пропил все вчера, а, может, менты обчистили. С них станется. Он попросил разрешения позвонить.

– Кому? – недружелюбно поинтересовался толстый упитанный прапорщик.

– Жене, – огрызнулся Игорь, – чтобы деньги вам привезла!

Он набрал номер Ольги. Объяснил ситуацию. Она пообещала незамедлительно приехать.

Пока ждал ее, выпустили народ из соседней камеры. До Игоря долетел отрывок разговора – один небритый хмырь спрашивал другого:

– Ночью в соседней кто-то кричал, кажись, дрался…

– А вот, – кивнул в сторону Игоря седой дядька, – наверное, молодой человек.

Ольга примчалась даже раньше, чем он ожидал – бледная и взволнованная. Отдала деньги менту, бросилась к жениху.