Майкл Суэнвик - Путь прилива

– Не могу, – сказал чиновник. – Мне поручили дело, мне доверяют, я не. могу обмануть людей. Вот разберусь сперва с Грегорьяном и тогда уж…

– Да? Ну и прекрасно. – Ундина сунула ноги в сапожки. Великолепная иносистемная обувь сама собой плотно обтянула щиколотки и икры. – Извини, пожалуйста, но я тороплюсь.

– Не надо так, Ундина.

Ундина надела и застегнула ярко расшитую куртку.

– Мне нужен один день. В крайнем случае – два. Скажи мне, куда ты едешь, и я тебя найду. И тогда – делай со мной что хочешь.

Ундина отступила на шаг и смерила чиновника презрительным взглядом.

– Все мужики идиоты. – В голосе ее звенела ярость. – Да ты и сам, наверное, это заметил.

Не глядя, она подобрала с полу шаль, сброшенную несколько часов назад, накинула ее на плечи, завязала.

– Я не терплю всяких там отговорок и дополнительных условий. Да – нет, только так можно отвечать на мои предложения.

Ундина подошла к двери.

– И предложения эти не повторяются.

Она ушла.

Чиновник присел на край кровати. Ему показалось, что простыни сохранили запах ее духов. Было очень поздно, но снизу все еще доносились крики и смех – двойники, привыкшие жить по внепла-нетному времени, продолжали веселиться.

Чиновник немного посидел и заплакал.

Ты как пыльным мешком стукнутый. Негромкий рокот двигателей напоминал сытое кошачье мурлыканье, флаер летел на юг. Сиденья были глубокие и мягкие, как в ложе оперного театра. Через некоторое время Чу повторила попытку.

– Сколько я понимаю, ты провел эту ночь в приятной компании. Могу только позавидовать.

Чиновник героически смотрел вперед.

– Не хочешь говорить и не надо, как-нибудь перетопчемся. – Чу сложила руки на груди и откинулась на спинку. – Я проторчала в этой хреновине всю ночь без никого, не с кем было словом переброситься – проторчу еще и утро, что со мной сделается.

Тауэр-Хилл остался далеко позади, превратился в маленькое неразборчивое пятнышко. Серые облака соскальзывали с Пидмонта и неслись к Океану над лесами, багровыми, как кровоподтек. Лес кишел бегемотами. Чувствуя непонятный, непреодолимый зов, они суетливо вылезали из грязных нор и слонялись по лесу, чудовищно раздутые от детенышей, которые родятся только после их смерти, в щепки разносили деревья. Дикие твари, встревоженные и обреченные.

Роль пилота исполнял чемодан – чиновник подключил его прямо к органам управления в обход автономной системы. С чемоданом и надежнее, и проще – поправки к курсу можно вводить голосом, безо всяких там кнопок-ручек. Бегемоты валили лес абсолютно бесшумно – двойной, с вакуумной прослойкой фонарь задерживал все внешние звуки, в кабине слышались только убаюкивающее мурлыканье двигателей да негромкое гудение аппаратуры.

И вдруг Чу, пребывавшая все это время в сонном оцепенении, встряхнулась, ударила ладонью по приборной доске и рявкнула:

– А это еще что такое – там, внизу?

– Геданк, – сообщил флаер. – Прибрежный поселок, пристань, сто двадцать три жителя. Самый восточный из региональных эвакоцентров для…

– Да знаю я этот Геданк! А вот что мы здесь забыли? Мы же летим обратным курсом. – Чу крутила головой, пытаясь сориентироваться. – Мы же летим на север! Как это вышло? Почему мы снова над рекой?

С высоты плывущий по реке телятник казался игрушечным корабликом, эвакуаторы, суетившиеся на палубе, – маленькими черными жучками. К югу от поселка виднелись жалкие останки лагеря для переселенцев. Вяло хлопала по земле сорванная с кольев палатка, похожая сейчас на какое-то издыхающее чудовище. Рядом с пристанью – прямоугольные загоны, битком набитые переселенцами. По сходням на телятник течет тоненькая людская струйка – ну как же, ведь каждого несчастного нужно проверить и записать.

– Заходи на посадку, – скомандовал чиновник. – Ну, скажем, на то поле с дынями, к западу от поселка.

Флаер широко расправил крылья, выкинул тормозные парашютики и начал снижаться.

Как только его колеса коснулись земли, белесые дыни внезапно вытянулись, выпустили крохотные лапки и бросились врассыпную, не дав даже толком себя рассмотреть. На поле не осталось ничего, кроме пожухлой травы; скоро эту траву будут щипать рыбы. Вдали виднелись покосившиеся навесы и обшарпанный, с провалившейся крышей и черным проемом вместо двери сарай. Все готово к приему новых жильцов, подводных фермеров или водяных мышей, кого уж там пошлют боги прилива. Фонарь мягко ушел назад, спрятался в корпусе флаера.