Наталья Суханова - В пещерах мурозавра

Видно, это зрелище ей совсем не нравилось, потому что она вдруг соскочила с кровати и начала энергично повязывать косынку.

- Вы хотите заявить в милицию? - робко спросила Бабоныко.

- А што ж? Дойду и до милиции, если словлю Ехвимку, - загадочно сказала Тихая и поглядела на Нюню, словно говоря: "Беги, докладывай своему дружку".

- А при чем здесь Фима?! - удивилась бабушка Матильда.

- При том - при чем! - непонятно, но энергично сказала Тихая. - Пойду на саму пидстанцию.

- На саму... на санэпидстанцию! - догадалась Бабоныко.

- А нет, так и до прокурора дойду! - отрезала Тихая, вытолкала их из комнаты и навесила на дверь замок.

- Фима, а Фима! - окликнула Нюня, когда Тихая ушла, и, хотя он не отвечал, сказала: - Фима, знаешь что? Бабушка Тихая ушла на саму... на санэпидстанцию... из-за муравьев... что они везде ползают... У нее кровать в тазах и кастрюлях с водой стоит, могла бы и спать спокойно, так нет, побежала. И слышишь, Фима, она сказала, что "как поймаю Ехвимку, в милицию заявлю..." Она, не смотри, что старенькая, она быстро бегает...

Прошла секунда или две, и Фима вдруг ответил нежным своим голосом:

- Спасибо за информацию... Иди спокойно домой... Я приму меры...

Нюня даже заробела от таких взрослых слов. Она села на подоконник и стала смотреть на муравьев. Сначала их стало вроде бы даже больше. Потом в воздухе запахло чем-то кисловатым. Впрочем, этим летом в доме вообще все время пахло чем-то кисловатым. Однажды даже Тихая решила, что у бабушки Матильды в столе что-то скисло, и полезла проверять. Бабоныко ужасно оскорбилась тогда.

- Я ведь, кажется, не сую нос в ваш стол, - сказала она.

- Ешшо как суешь! - нахально обругала ее Тихая и весь их стол пронюхала, но ничего такого не нашла.

Пока Нюня сидела на подоконнике и вспоминала все это, муравьи стали куда-то пропадать. А потом она услышала, что калитка скрипит и скрипит крыльцо; вошла большая женщина с большой бутылкой, а за ней семенила бабушка Тихая.

- Ну, показывайте, где у вас миллионы насекомых! - распорядилась большая женщина.

Бабушка Тихая поглядела вокруг себя и невнятно забормотала. Большая женщина заглянула туда, сюда и укоризненно сказала:

- Вы, бабушка, если не знаете, что такое много муравьев, зайдите к вашим соседям по улице.

Потому что муравьи, конечно, были в доме, но так, немножечко, от нашествия и следа не осталось.

Тем не менее большая женщина потребовала ведро, и Тихой ничего не оставалось, как принести его. Женщина развела в ведре черную вонючую жидкость и начала обрызгивать все вокруг, велев вынести во двор съестное.

Бабоныко, выглянув и увидев такое, заперлась у себя в комнате и из-за двери сказала:

- Нет-нет, благодарю вас, нам брызгать не надо, у нас их и нет вовсе, мы не нуждаемся.

- Вот, учитесь у сознательных старушек, - сказала большая женщина бабушке Тихой.

На стук большой женщины в Фимину дверь никто не отозвался, хотя Нюня знала: Фима никуда не уходил.

Глава 17

Всякие очень большие числа

Самое многое через месяц после этих происшествий и недели за полторы до исчезновения Фимы Нюня и куклы повидали такое, что, вздумай они кому-нибудь рассказать, никто бы не поверил. Но они и не думали рассказывать. Во-первых, разведчики умеют хранить тайну. Во-вторых, - и это главное - Фима понял их и подружился с ними. А Мутичку даже полюбил. Сам сядет за микроскоп, а ее рядом посадит и растолковывает что-то.

Нюня придет, окажет:

- Мутичке уже кушать пора!

Фима засмеется:

- Пора - значит, бери.

Но Нюне хочется поговорить.

- Мутичка - очень умная кукла, - скажет она.

А Фима опять смеется:

- Как ты, да?

Но не обидно смеется.

- Я ведь тоже не такая глупая, как ты подумал тогда, в зоопарке, - скажет Нюня. - Если я говорила "уничтожить", думаешь, я уж правда такая злая? Это я просто не знала тогда, что насекомые умные.

- Развитые, а не умные - так будет вернее, - снова станет серьезным Фима.

- Фимочка, а может быть так, что человек добрый, но глупый?

- Это если не доброта, а сюсюканье. А если настоящая доброта, то это все равно что ум. Ну, вот посуди сама, - Фима выпрямится во весь свой маленький рост. - Ты без нужды веточку не сломишь, букашку просто так не раздавишь, птице поможешь, зверя обережешь. Вроде ты животных сохраняешь - и всё. А оказывается, что не только животных, но и человека, человечество. Потому что не будет муравья или птицы - не будет и леса. А леса или водорослей не будет не будет ни хлеба, ни воды, ни воздуха. Ты любуешься листом или букашкой и думаешь, что это просто доброта, а это - ум! Вот!