Чарльз Шеффилд - Небесные сферы

Бони стоял, не двигаясь, проверяя состояние своего скафандра. Запасов воздуха хватило бы на восемь часов. У него была пресная вода. Кроме того, скафандр прекрасно держал тепло. Бони не было ни холодно, ни жарко. Казалось, свет вокруг него стал ярче, чем раньше. Бони допускал мысль, что они на какой-то планете в Водовороте Гейзеров. Он допускал, что длительность дня на этой планете примерно такая же, как и на Земле, а также, что планета движется по орбите вокруг звезды. Слишком много предположений, и все вполне приемлемы. Поэтому Бони предположил, что изменение яркости света означало утро на Лимбо. Единственной аномалией было то, что стекло шлема постепенно покрывалось мелкими пузырьками. Это мог быть побочный эффект перенасыщенности воды углекислым газом. Бони надеялся, что, когда температура стекла сравняется с температурой воды, пузырьки пропадут. Бони мог двигаться дальше, не опасаясь, что его настигнет темнота. А если он вернется на корабль, Лидди может удивиться.

Бони осторожно направился вперед мимо поломанных пик туда, где возвышались целые. Диаметр каждой пики был не больше двух сантиметров. Они были гораздо выше Бони. При ближайшем рассмотрении можно было увидеть, что в середине каждой пики проходит светлая полоса. Бони вытянул руку и двумя пальцами взял пику. Пика немедленно раскололась. Он попробовал еще раз — с тем же результатом. Как бы осторожно Бони ни дотрагивался, пики распадались на две части. Падая, они издавали легкий хрустальный звон, а светлая полоса мгновенно гасла.

Если он хотел узнать, что находится за пределами подводной долины, то ему пришлось бы пересечь лес пик. Чувствуя себя отъявленным негодяем, слишком неуклюжим, чтобы дотрагиваться до чего-либо на этой планете, Бони двинулся вперед. Он чувствовал, что за ним остается целая улица, окруженная развалинами. Если на Лимбо все было таким же хрупким, то людям сюда вход запрещен.

В том месте, где заканчивался лес пик, Бони остановился и оглянулся на корабль. Его очертания по-прежнему просматривались, но смутно. Он казался здесь совсем неуместным. Здесь, на Лимбо, и этот земной корабль, и Бони были чужаками.

Бони махнул рукой. Ему было интересно, сможет ли Лидди его увидеть с такого расстояния. Он зафиксировал в памяти очертания долины, чтобы без проблем вернуться к кораблю, если тот вдруг исчезнет из виду. Наконец он повернулся и начал медленно и осторожно двигаться в направлении подводного хребта, который обозначал конец долины.

Бони почти плыл, но, чтобы продвигаться вверх по склону, ему приходилось прикладывать усилия и упираться ногами в дно. Теперь вместо торчащих вверх пик дно покрывал ковер из шаров темного красноватого цвета. Бони не мог не наступать на них. Несмотря на то, что в соленой воде его вес составлял всего несколько фунтов, шары сплющивались под шагами Бони. Но по крайней мере они не разбивались и не рассыпались в прах. Вместо этого они издавали какой-то странный свистящий звук, напоминающий вздохи старика. После того как Бони убирал с них ноги, шары вновь медленно и тихо расправлялись.

Местная форма жизни? Бони сомневался, но склонялся к этой мысли. Опыт путешествий показывал, что жизнь существует и там, где, по-вашему, она есть, и там, где она, кажется, не может существовать вовсе. Так, жизнь существовала в серных вулканах Ио, в аммониевых облаках Урана, на пятидесятикилометровых сгустках радиоактивного льда на дальних рубежах облака Оорта, даже в каменистой пустыне Тортугас жили вирусы. И все это в пределах Солнечной системы. А если прибавить сюда территории Звездной группы, то разнообразие форм жизни и среды их обитания покажется бесконечным. Так что идея о существовании жизни на Лимбо казалась вполне приемлемой.

А вот наличие разумной жизни было другой стороной вопроса. Бони был готов отрицать ее существование. Внутри Периметра находились тысячи миров, разделенные сотнями световых лет. Но, несмотря на это, существовало всего четыре разумных цивилизации: люди, пайп-риллы, танкеры и энджелы. Спорным оставался вопрос о существовании еще одной, пятой по счету, разумной расы, которая обитала на отдаленной планете Траванкор. Это было огромное существо, по виду напоминавшее гусеницу и носившее имя коромар. Коромар способен был разговаривать. Но, к сожалению, его словарный запас и интересы ограничивались лишь поисками пищи и ее поеданием. Бони тоже любил покушать, может, даже больше, чем коромар, но тот, в отличие от Бони, не знал меры.