Абрам Кнопов - Проданная Луна

Но когда стало известно, что генерал Рамирес приобрел огромную лунную территорию на общую сумму в миллион диархов, вся биржа пришла в страшное возбуждение.

Телефонные звонки к Оливейра ни на минуту не прекращались, и он вынужден был отключить все аппараты.

Для наведения порядка на бирже вызвали полицию, но она не решилась применить брандспойты в месте, которое в Альберии считалось священным, и потому оказалась не в состоянии справиться со своей задачей. Несколько полицейских, забыв о своих обязанностях, сами приняли участие в лихорадочной биржевой игре.

Перед обществом «Альберия — Луна» вплотную стал вопрос об организации массовых полетов на Луну. Предстояло разрешить практические вопросы, связанные с производством скафандров и другого оборудования.

Как известно, Оливейра не собирался организовывать массовые перелеты на Луну, и общество «Альберия — Луна» оказалось не подготовленным к решению столь сложных задач. К тому же не был решен основной вопрос — надежная защита людей в атомных ракетах от ионизирующего излучения — и, что самое главное, все атомные двигатели, которые были сконструированы в последнее время, были далеко не совершенными, так что ракета, работающая на таком двигателе, в лучшем случае могла совершить посадку на Луну. На возвращение ее нечего было рассчитывать. Однако владельцы лунных «земель» не желали ни с чем считаться.

Вопрос об организации массовых полетов на Луну обсуждался в правительственных кругах. По предложению Рамиреса было решено вновь обратиться к профессору Ренару с просьбой наладить производство препарата «Комплексин» с учетом опыта русских.

Прошло два часа. Рощину и Лядову стоило нечеловеческих усилий заставлять себя идти вперед. По временам их охватывала слабость, появлялось головокружение. Нестерпимая сухость в горле вызывала галлюцинации: светлая полоса на горизонте казалась гладью огромного водного бассейна.

Почва под ногами стала неровной. В одном месте им пришлось идти через россыпи какой-то руды, в которой ярко блестели металлы. То были жилы золота, платины и меди. В особенности много было золота. Его бесчисленные прожилки многократно отражали свет фонаря. Через час каскад огней исчез, и почва под ногами астронавтов приняла снова темную окраску.

Воды все не было. К страданиям астронавтов прибавилось теперь самое страшное: в их сознании зародилось сомнение в необходимости дальнейших усилий и борьбы. Понадобилась сверхчеловеческая энергия Рощина, чтобы продолжать идти и подбадривать изнуренного Лядова.

И когда уже совершенно обессиленные и потерявшие надежду они вошли в странно светящуюся холодным светом полосу, оба увидели массу какой-то жидкости, на поверхности которой местами виднелись черные пятна, напоминающие пролитый в воду мазут.

Не веря собственным глазам, Рощин и Лядов, собрав последние силы, ускорили шаги. Через несколько минут оба стояли на песчаном берегу.

Перед ними расстилалась неподвижная жидкая масса, казавшаяся совершенно черной, несмотря на излучаемое ею свечение. Плоские берега этого мрачного озера переходили вдали в дикое нагромождение скал, теснившихся у самой воды.

Но вода ли это? Не будет ли вероятнее предположить, что здесь, в недрах Луны, образовалась какая-то другая жидкость? Не ядовита ли она?

Рощин наклонился, зачерпнул в флягу жидкость и стал медленно выливать ее на песок.

Жидкость хотя и напоминала воду, но казалась маслянистой. Оставалось ввести ее под скафандр и попробовать. При помощи специального устройства, позволяющего пить, не снимая скафандра, Рощин попробовал неизвестную жидкость. Несколько холодных капель, упавших на губы, словно оживили его и вдохнули новые силы в ослабевающий организм. Вода!

— Это вода, Сережа! — крикнул он радостно и жадно прильнул к трубке.

И только утолив жажду, оба почувствовали, что жидкость имеет неприятный вкус и странный острый запах. Но какова бы она ни была, это была вода.

Рощин связался по радио с Касымовым и, сообщив ему радостное известие, спросил о состоянии здоровья Коваленко.

— Я еще держусь, а Петр Васильевич без сознания, — услышал он слабый голос доктора.

Спасти Коваленко могла лишь срочная помощь, и астронавты немедленно тронулись в обратный путь.

Рощин и Лядов шли молча. Обоих тревожили одни и те же мысли.

«Успеют ли они спасти Коваленко?»

Как ни спешили Рощин и Лядов, прошло пять часов, прежде чем они нашли оставленных товарищей. Рощин распорядился развернуть палатку и наполнить ее кислородом.