Татьяна Суворова - Черный талисман

"Я не могу. Боюсь повредить вам еще больше".

"Тогда улетай... Вы принесли в атмосферу слишком много не нашего, иного... Мы не справляемся с иным... Чужое не может нейтрализовать другое чужое значит, оно должно уйти. Мы не хотим знать понятия из ваших атмосфер..."

Идя по коридору Резиденции, Вэл хмурился: "По представлениям вихрей, переделка личности абсолютно нормальна. У них, похоже, нет представлений о смерти, о "я"... для них это понятия из других атмосфер, и понятия некомфортные. Странная жизнь... Очень замкнутая в себе, в то же время очень переменчивая, эфемерная... Однако у них вполне хватает ума, чтобы не судить мои поступки, ведь я, по их выражению, существо, смешанное в других мирах... Ладно, хватит, я все равно не смог бы это сделать - уничтожить старые личности ради появления на их месте более совершенных. Я бы этого не сделал, даже если бы не боялся влияния Талисмана на этот процесс".

Вэл, стоя у диспетчерского кресла, ввел планету вихрей в список полностью запретных зон - что большее можно предпринять в подобной ситуации? Включил видеозапись основных событий в Империи (самое первое новшество в Резиденции, которое он ввел). Сжал зубы. Затребовал дополнительные данные из компьютера. Потом вызвал Навена:

- Учитель, нам надо посоветоваться...

7. УБИЙСТВА

Вошел чиновник со словно бы стертым, неприметным лицом. Поклонился, коснувшись пола лбом. Застыл напротив только что затянувшейся, невидимой двери-поля. Он не оправлял некрасиво подвернувшуюся, нарочито грубую хламиду, делавшую его похожим на католического монаха. Казалось, что ее грязно-зеленый капюшон не дал ему увидеть ни противоположную стену, зарастающую конвульсивными толчками, ни дрожащий пол, давящийся слишком обильной "пищей" - от такого "завтрака" покачивался даже сплавленный с ним массивный стол-пульт.

Вэл, прикидывая план дальнейших мероприятий по улучшению кабинета, в свою очередь делал вид, что не замечает вошедшего. Массивная, декорированная под свинец эмблема Гвардии (именно ее кусками и питался сейчас псевдоживой пластик) была срезана со стены. Но ее двойник тускло мерцал в глубине рабочего стола. "Невелико счастье все время созерцать этот клубок многоглазых, разжиревших змеюк... Да, самое простое - просто выбросить стол, и к чертям все его дорогое техоснащение".

Чиновник не подавал сигналов ни о жизни, ни о присутствии. Вэлу это наконец надоело, и он сказал, не оборачиваясь:

- Я просил подойти шефа службы Здоровья Мозга. Где он?

- Это я, Император. - Посетитель снова коснулся лбом пола, одновременно продвинувшись вперед ровно на полшажка. Отойдя от кресла - единственного сиденья в этой комнате, - Вэл прислонился к успокаивающейся стене из матового псевдостекла:

- Почему не выполнено мое распоряжение?

- О Император, великий, как...

- К делу! - Он не смог удержать гримасы. Вся ситуация была для него дурацкой и неприятной. Человек, опять поклонившись до пола, заговорил, уже не разгибаясь. Он выглядел чем-то нелепым, доисторическим, неизвестно как занесенным в изысканность белого, переполненного компьютерами кабинета.

Вся речь оказалась морем слов и оборотов, рассчитанных на невозможность их понимания. Ладно,

- Вы знаете слово "саботаж"?

Чиновник знал - потому что мигом растянулся на полу. Вэл было шагнул, собираясь поднять его, но вспомнил о функциях службы Здоровья Мозга. Повернулся спиной к лежащему и бросил:

- Убирайтесь и попробуйте не успеть выполнить мой приказ за два часа!

Стев ждал Гина в невероятно длинной и очень узкой Императорской Приемной. В отличие от большинства имперских помещений, здешний высоченный потолок был реальностью, а не топографической иллюзией. Стены, еще в глубокой древности отлитые из расплавленного базальта, сходились в вышине под очень острым, сверкающим углом. По ним ползали самые настоящие, бархатно-золотистые лишайники. На родной планете - это быстрые, агрессивные хищники, но в кислородной атмосфере они погрузились почти в полное оцепенение. Тем более что углеродные организмы не вызывают аппетита у кремниевых.

Рисунок из пушистых, слабо светящихся плотоядных пятен (единственных "ламп" Приемной) уже успел немного измениться - то есть Стев простоял здесь больше часа. Мучительное времяпрепровождение - в этом месте не допускается ни книг, ни музыки, ни всех других отвлечений от Ожидания... Нет даже сидений.

Наконец в дальнем конце этого псевдоущелья появился Гин. Он почти бежал по гулкому, черному камню. От его шагов под потолком ворочалось глухое эхо.