Джефферсон Свайкеффер - Паутина будущего

Из дальнего леса вылетел отряд из шести всадников, во весь опор мчавшихся через поле по сырой сверкающей траве. Они приближались, и топот коней становился все более и более угрожающим. Всадники стремглав спустились с небольшого уклона, и Мэддок от всей души пожелал оказаться с другой стороны защитной стены.

Приблизившиеся почти вплотную всадники неожиданно были выбиты из седла вторым беспорядочным залпом оружейного огня. Их командир, гордый на вид бородатый мужчина, пытался заставить подняться своего умирающего коня, потом топнул в отчаянии ногой и выругался. Затем он повернулся и побежал; Мэддок еще долго слышал его ругань, пока он неуклюже бежал по зеленому полю битвы, точнее, бойни. Остальные пятеро из его отряда либо были убиты, либо лежали раненные под своими лошадьми, не в силах выбраться из-под них.

Находящиеся за бруствером солдаты не стреляли в бежавшего. Этот акт милосердия казался весьма странным для сегодняшнего утра, когда кругом царила грубая кровавая смерть.

Мэддок беспомощно оглядывался вокруг, совершенно шокированный убийством, свидетелем которого он только что был и которое произошло буквально за несколько минут. И ведь все это сделал не большой полк, а буквально двадцать солдат, сидящих за стеной и деловито перезаряжающих сейчас свои винтовки.

— Это — американцы, у них война, — сказал Валентин тихим голосом.

Мэддок нахмурился. Что случилось со временем? Когда они карабкались по паутине, была уже вторая половина дня. А сейчас стояло только раннее утро. Он посмотрел на солнце, пытаясь определить его положение относительно горизонта.

Черная, движущаяся по небу тень полностью заслонила солнце и покрыла тенью все поле смерти.

Лейтенант Темплетон Фогг, придерживаясь одной рукой за канат, духом и телом парил над зелеными лугами. Над его головой шелестел и дрожал огромный полотняный шар, и эта нервная дрожь все усиливалась. Далеко-далеко внизу скользила тень от шара, круглая форма которой деформировалась, встречаясь с неровностями земной поверхности.

В обязанности Темплетона входило внимательно рассматривать все, что было именно там, внизу. Он нашел взглядом лагерь, куда должен был опуститься шар после короткого полета. Были видны повозки, маленькие палатки и навесы, неподалеку от которых стояли лошади; он увидел огромный пузатый генератор водорода, окруженный спиралями шлангов и закопченных трубок. По лагерю в одних рубашках слонялись люди, обрадованные неожиданно теплым сентябрьским днем.

Они были настолько близко, что можно было почти различить их лица. Ему не хотелось спускаться вниз, где он снова стал бы солдатом, ничем не отличающимся от других. Здесь, вверху, во владениях одного только Господа Бога, он чувствовал себя свободным человеком. А внизу он обязан был сворачивать и разворачивать шланги, кочегарить у печи, сверять показания манометра с табличными данными. В этом была какая-то несправедливость, отчего он даже тряхнул головой. «Это так же противно, — подумал он, — как учиться в школе». Он слегка задрал голову и начал скорее вслушиваться, чем всматриваться в низкие звуки, с которыми хлопала о воздух прорезиненная ткань воздушного шара. Час был поздний, и солнце в небе висело невысоко над землей.

Темплетон в последний раз долгим взглядом осмотрел поле битвы. За целый день наблюдения в подзорную трубу он не заметил ничего, что могло бы заинтересовать майора или генералов, которым тот обязан был делать регулярные доклады. Место для площадки, с которой запускался шар, было выбрано неудачно. Только разведчик конфедератов мог бы извлечь пользу для себя, глядя вниз на дороги и речки, ведущие к заливу.

Но для самого Темплетона и нескольких его тайных друзей внизу было много интересного. Для его целей это воздушное путешествие было весьма кстати.

Шар спускался вниз. Темплетон почувствовал, как к его ногам и сердцу возвращается вес. Ощущение было такое, что он летит на воздушном змее, а не на висящем в воздухе пузыре, впервые поднявшемся вверх нынешним утром.

Стоя в качающейся корзине, сплетенной из жестких толстых веток, он вынужден был опираться то на одну, то на другую ногу. Люди внизу стали увеличиваться в размерах; они, задрав головы, что-то кричали и махали руками. Тени от веревок скользили по травяным склонам, изгибаясь и переплетаясь друг с другом по мере спуска шара. Еще было время в последний раз оглядеть местность; и вот земля подплыла совсем близко. Последняя сотня футов казалась самой быстрой. Со скрежетом и треском корзина стукнулась о землю и сильно наклонилась набок, угрожая выкинуть Темплетона наружу. Он лежал на боку, вцепившись в корзину всем телом и мечтая, чтобы когда-нибудь окончилась бешеная скачка травы и кустарника перед его глазами.