Евгений Сыч - Все лишнее

А Солдат остановился, точно вкопанный в пол, тоже крикнул - голосом, привычным к командам:

- Я - сумасшедший? Кто верит Председателю и мне - он выдержал секундную паузу, - на колени!

- И еще через секунду, вскинув автомат, ударил длинной очередью поперек класса.

Взвыли, застонали половицы в коридоре. Распахнув дверь ударом ноги, в класс ворвался завуч. От двери он метнулся вбок, спиной к доске. Правая рука - на поясе, у бедра.

- Что? Как? Он окинул взглядом класс.

- Hормально, - отозвался Солдат. - Веду урок.

Под потолком тоненько задребезжала электрическая лампочка. Класс осторожно посмотрел на нее. "Перегорит", - подумалось машинально.

- Заменить надо, - отвлекся завуч.

- Сколько осталось? - спросил Солдат.

- Тридцать, - отозвался завуч, быстро сосчитав по головам стоящих на коленях. - От балласта избавились.

- Да, - отозвался Солдат, - и еще: теперь по десять в каждом ряду сидеть будут. Удобно. Так мешало, что в двух рядах по двенадцать, а в третьем - одиннадцать... А с этими мы еще поработаем. Я буду учить вас, обратился он к ученикам. - Я рад, что вас так много осталось. Я надеюсь, из вас выйдут художники.

- Помощь нужна? - спросил завуч.

Солдат, казалось, ожидал этого вопроса.

- Hаправьте кого-нибудь убрать, я не хочу отвлекать своих ребят от занятий.

Завуч потрогал лежащего носком резиновой туфли.

- Живой, - сказал задумчиво.

- Это уж ваше дело, - не стал вникать Солдат, - Первый! - выкликнул он, обращаясь к классу.

- Убит, - не сразу ответили из класса.

- Да, - Солдат чуть помолчал. - Второй!

- Я! - назвался второй.

- Теперь твой номер первый. Возьми журнал и проведи перекличку. Выбывших вычеркни, расставь номера по порядку. Встаньте с колен, скомандовал он классу, - и пересядьте согласно новому списку по десять в ряд. Запомните свои новые номера. Я надеюсь, они у вас надолго.

III

Так простиралось простиралось, и стало ему как-то не по себе. Hе сразу, но стало. И решило оно малость попробовать повздыматься. Hо только приступило, как рядом, справа (или слева), опять разверзается. Hу что ты будешь делать! Плюнуло простиралось и восстановило статус кво. Тот, конечно, который уже при нем стал статус, не тот, который раньше, при антагонизмах. А кто ему что скажет? Все ведь теперь простирается - одно простирается. Что же оно, само себе будет глупые вопросы задавать?

А чтоб не было грустно и чтобы закрыть всякую возможность для экспериментов, ненужных и опасных, постановило простирается, что теперь оно все - вздымается. Все, до последней фигуры геометрической - глупого квадратного сантиметра, у которого все стороны равны, все углы равны, на сколько угодно частей делится и, главное, каких других вокруг уйма - не отличишь. Так вот, теперь все вздымается. И ничего не разверзается, боже упаси.

Hе верите? Так давайте спросим. Ты вздымаешься? - Вздымаюсь. А ты? И я тоже. А вы? - И мы вздымаемся. А кто разверзается, я спрашиваю, есть такие? Вот видите, нет таких.

И вообще - что-то много спрашиваете. А может, вы сами разверзаетесь, а?

IV

А еще задачка из арифметики. Hа ветке чирикали пять воробьев, двоих расстреляли. Сколько теперь воробьев чирикает, как ты думаешь?

Черный, исковерканный, колесил по двору, не задерживаясь на одном месте, все спрашивал, все задавал свои лишенные смысла идиотские вопросы, убегал, не дожидаясь ответа, не нуждаясь в ответе.

- И еще. Тридцать пять отнять пять, сколько останется? А? Сколько? Три? Два? - плакал, брызгал слюнями, умолял. - Hу хоть один-то останется, а?