Владимир Талалаев - И воскреснут мёртвые

- А мне так не кажется: далеко. На Марс, молодой человек, на Марс... И не ждите какой-то крутой экспедиции с транспарантами, фанфарами и воздушными шариками... Прилетим, подерём горло впустую, и улетим обратно несолоно хлебавши... Кстати, может, Вы и состав экспедиции уже продумали?

- Нет, - вздохнул Уно, - Этого я так и не смог обдумать... Единственно что - я хотел бы пригласить в экспедицию Рума... Антона. Да и на Ваше участие смею надеяться...

- Зато я бы из вредности пригласил бы Каммерера.

- Тогда в противовес стоит взять Корнея... - добавил Уно.

- Яшмаа?! Он же вроде того... помер.

- Не совсем... Жив, и даже здравствует... Думаю - ему-то было бы интересно увидеть тех, кому он так обязан своими проблемами...

- Сомневаюсь, чтобы Корней согласился, - пожал плечами Загорский.

- Уговорю, - и Уно направился к выходу.

- Этот - уговорит, - убеждённо хмыкнул Яромир, глядя, как парнишка, выходя, взял со стола секретарши оставленный там ранее палаш и прицепил к поясу... - Психолог, блин! Всё рассчитал, зануда!

* * *

Рейсовый на Марс был неторопливым кораблём устаревшей конструкции, но Загорский наотрез отказался лететь чем-то более новомодным. И теперь в запасе были почти сутки полёта, теснота пассажирской каюты и долгие "купейные" разговоры...

В каюте поместились все пятеро: Максим Каммерер, Корней Яшмаа, Яромир Загорский, Пампа-младший и Уно. Антон хотел полететь с ними, но врачи нашли у него какое-то отклонение и заявили, что в его возрасте и с таким здоровьем ему не рекомендуют космические перелёты даже на Луну.

Поворчав на врачей, Антон всё же сдался и остался на Земле.

"Вагонное чувство", известное ещё с девятнадцатого века, движет беседами и в двадцать третьем. Ну и что, что вместо купе в вагоне железной дороги каюта космолайнера? Невольная близость в замкнутом объёме располагает к откровенности. А беседы - обо всём понемногу, о жизни и ни о чём...

- Нет, это просто возмутительно, как всё можно изолгать в кино! - Уно аж кипит от негодования, и веснушки на его носу становятся темнее обычного.

- И чем же не угодил тебе наш кинематограф? - Загорский то ли так спрашивает, то ли готовит новую словесную ловушку, на которые он мастак.

- А тем! Посмотрел за день до отлёта фильм "Трудно быть богом". Ну и кто же такое понавыдумывал?! Я уж не говорю, что Арканар на себя не похож, да и король сильно смахивает на павиана! Так он ещё и не королём там назван, а герцогом! А эта сцена в финале, когда Румата, я и этот убийца Арата плечом к плечу кидаемся на штурм твердыни Рэбы?! Да это же бред ночной клячи! Как такое вообще могло в голову прийти?!

- Уно, не кипятись, как Ано, - вмешался в гневный монолог Корней. - Пойми - есть такое понятие, как художественный вымысел... Да и не на пустом месте всё это снималось, а по мотивам пьесы "Без оружия", давно уже ставшей классикой. Понимаешь - авторы в литературе как правило не описывают реальность с точностью кинокамеры, а творят на реальном фоне свои построения, чтобы принести зрителю свои мысли...

- Ты так говоришь, будто ты и сам литератор, - вяло огрызнулся Уно.

- Почти... - Корней невесело улыбнулся. - Когда-то начал писать книгу, "Те, для кого понедельник в субботу начинается" называлась бы. Да потом перечитал - и вытер все файлы заготовок. Не получилось это у меня... Не состоялся я как писатель... А ведь по документальным материалам думал фантастику написать!

- Даже так?! - удивился Каммерер. - И о чём бы там было?

- О том, как в городке Соловецке возник странный институт - НИИЧАВО: Научно-Исследовательский Институт ЧАродейства и ВОлшебства. И о том, как живут и работают там самые обыкновенные маги и волшебники, поставившие свою магию на служение мирной своей стране.

- Хм-м, забавная идейка... А кто послужил прототипом НИИЧАВО, а?

- Прототипом?

- Ну да, ты же говорил, что эта фантастика по документальным материалам писалась. Так какому же институту посчастливилось попасть тебе на зубок?

- Именно НИИЧАВО. Как это ни странно звучит... Просто однажды, вскоре после отправки Гага обратно на Гиганду, ко мне в дверь постучали. Я удивился, что гость не воспользовался звонком... Открыл... На пороге стоял мужчина средних лет, представительный... Он представился Янусом Полуэктовичем Невструевым... Не щёлкайте терминалом, Загорский, я запросил БВИ в тот же вечер, и он сообщил мне, что на всей Земле не рождалось человека с таким сочетанием имени, отчества и фамилии... Так что я сперва решил, что это очередной КомКоновец с тайной проверкой, но не подал виду, что догадался об этом. И правильно сделал. Потому что гость стал рассказывать мне невероятные вещи. Про себя и про этот вот самый НИИЧАВО. А потом, заметив, что я не верю ему, сказал, что попал сюда случайно, но специально. Я не понял. И он пояснил, что у них в НИИЧАВО сотворили машину времени для путешествия по виртуальным временам. И что он решил воспользоваться ею, чтобы найти один рецепт... Но машина сломалась в пути, и вот он застрял в моём времени и недалеко от моего жилища... Тогда я вызвался помочь ему починить машину. Позвал Драмбу, чтобы легче было дотащить хроноход. Но пресловутая машина оказалась гибридом детского велосипеда и каких-то странных блоков непонятного назначения. Ещё раз заподозрив, что с мозгами моего гостя не всё в порядке, я всё же принялся копаться в аппарате. Устройство его оказалось на редкость простым, а поломку вызвал сгоревший гетеродин. Заменив его, я сказал, что хронолёт исправен, но перед тем, как гость исчезнет, я хотел бы выслушать его основную проблему что за рецепт он разыскивает...