Норман Спинрад - Крепость Сол

Общее впечатление от внешнего вида солариан создавалось весьма мрачное, даже в чем-то зловещее. Униформа делала их похожими на послушников какого-то религиозного ордена, приготовившихся выполнить некий мрачный таинственный обряд.

Появление Палмера повергло его сотоварищей по группе в восторг, что было заметно по их, плохо удававшимся попыткам согнать с лица веселое выражение и принять более подобающий данному моменту вид.

Даже Корис при появлении этого сверкающего яркими красками павлина, казалось, оцепенел на какоето время. Об истинном значении его эмоций было трудно догадаться, но такое солариане увидели впервые: шея у него вытянулась в длину и стала совсем тонкой, голова с неменяющимся выражением налитого кровью бычьего взгляда вдруг начала подпрыгивать, сопровождаясь бешеным хлопанием растопырившихся во всю ширину ушей по черепу (может быть, он так аплодировал?!).

Поиграв таким образом своей головой и ушами с минуту, Корис наконец успокоился и произнес обычным бесстрастным тоном:

— Следуйте за мной, гады. Мы отправляемся в Совет Мудрости.

Несмотря на то, что Палмер был готов к неожиданностям городского пейзажа благодаря внутреннему экрану, он все же поразился той абсолютной непохожести окружающего на земной, когда спустился на твердую бетонированную поверхность космопорта.

Вокруг них, насколько хватало глаз, расстилался город: стекло и металл в сером, угнетающем свете Дугла, спрятанного за толстым слоем облаков. Столица Дуглаари скорее напоминала гигантскую фабрику или чудовищных размеров машину, чем обычный город с жилыми кварталами. Палмер никак не мог себе представить, что где-то здесь могут находиться парк, игровая площадка или базарная площадь, озеро или хотя бы клочок зелени. Здесь, в этой мерзости, простирающейся до бесконечности, в этом невообразимом конгломерате шаров и стеклянных квадратов. Городские шумы сливались в один монотонный гул, который лишь усиливал впечатление о немыслимых размеров механизме, все части которого крутятся, вертятся, вращаются и трутся хорошо смазанными поверхностями друг об друга.

Запах в воздухе острый запах клинической дезинфекции, запах больниц, перегретого металла, запах больших общественных помещений. Это не был какой-то искусственный или синтетический запах, так пахла сама среда, искусственно изуродованная до полной своей неестественности.

Палмер почувствовал озноб, несмотря на жаркий, сухой воздух снаружи. Ему пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от быстрой подпрыгивающей походки длинноногих дуглариан.

Робин и Фран оглядывали окружающую их действительность с одинаковым выражением брезгливого отвращения на лицах. Макс, как это часто бывало, шел с отсутствующим выражением на лице, мысленно оставшись на борту корабля рядом с Линдой. Линго и Ортега тоже мысленно витали где-то в облаках и не обращали особенного внимания на местные достопримечательности.

Группа приближалась к Залу Мудрости. Еще несколько минут, и они окажутся перед этим зданием, которое, в определенном смысле, являлось Капитолием Империи дуглариан. Центральный вход представлял собой обычную квадратную дверь, утопленную в стену из гладкого металлопластика.

— Входите, гады, — приказал Корис.

За входной дверью столь важного государственного здания люди ожидали увидеть огромный внутренний холл и были весьма поражены, оказавшись в маленькой замкнутой комнатке, стены которой были выложены странным полупрозрачным материалом.

В стене напротив центрального входа, через который они вошли, располагались десять дверей, каждая с лампочкой наверху. Рядом с каждой стоял аппарат, похожий на тот, с помощью которого в компьютер вводится кодированная информация.

Корис сразу подошел к одному из таких аппаратов и начал манипулировать кнопками и рычажками, усеявшими всю переднюю панель аппарата и очень напоминавшими клавиатуру пишущей машинки.

— Я закодировал наше появление в Совете Мудрости, — сказал Корис. — Теперь следует ждать инструкций.

Через несколько минут зажглись сигнальные лампочки двух дверей, а их створки медленно заскользили вверх, открывая взору два тоннеля с гладкими стенами и высоким потолком. Поверхность каждого из них составляла беззвучно скользившая, широкая лента. Из кодирующего устройства раздался высокий, режущий ухо звук, после которого прозвучала очередь щелкающих и клацающих звуков, сопровождаемых появлением текста на маленьком экране, вмонтированном в панель аппарата.