Сергей Зайцев - Неистребимый. Трилогия

Короче – когда я очнулся и осознал факт наличия пси-охранника, началась ломка. Минут пять я сидел, как натянутая до предела струна, и вслушивался в свои ощущения. Когда глотаешь боевой наркотик, а потом получаешь заряд станнера, по коже словно гуляет пламя, а нервы – как раскалённые провода. Мы с Менгой с лихвой вкусили всех этих прелестей, собравшись поиграть с экипажем корвета в кошки-мышки, но нас переиграли. Достаточно было одного-единственного стона – и игра в «бессознанку» сорвалась. Я не виню Менгу – боль и в самом деле была адской, а опыта переносить подобную боль у неё не было. Теперь ад ждал меня. Я понимал, что могу и не пережить ломку, но выбора не было. Мне сразу стало ясно, где я нахожусь – достаточно было бросить взгляд вокруг и убедиться, что тебя окружают голые серые стены камеры площадью два метра на полтора. Прибавим к этому специфические ощущения от искусственной гравитации, создаваемой на орбитальных объектах, плюс одежда – на мне была серая роба без карманов. Похоже, я попал на ту самую станцию, где на людях проводят чудовищные эксперименты. И, скорее всего, меня ждала участь парня, который в том злоклятом ролике за считанные минуты был превращён в монстра. Люди лорда Джафаса, доставив меня сюда, выполнили два дела сразу – замели следы и предоставили новый материал для экспериментов. Дёшево и сердито… Поэтому никто не обратит внимания на то, что будет твориться со мной в этой камере. Я был вычеркнут из списка живых.

Пять минут… Нервы уже горели, в висках стучали молоты, раскалывая голову на части, а реальность раскачивалась перед глазами, чтобы вскоре треснуть и рассыпаться на мелкие осколки…

Менгу я почувствовал сразу. Она была недалеко. Скорее всего, в такой же камере. Она была жива, в сознании и не особенно страдала – действие станнера уже прошло. Единственный положительный момент. Потому что она дожидалась той же участи, и я ничем не мог ей помочь. Пси-охранник – действенное средство даже для тех, кто владеет телепортацией. У меня была мысль сделать прыжок вслепую, ориентируясь на её местонахождение – очень рискованный прыжок, но в моем положении не приходится заботиться о здоровье. Дальше этой мысли дело не пошло – уловив мотив, пси-охранник тут же вонзил в висок тупой ржавый гвоздь. Ощущение было именно таким. Боль была ослепляющей и беспощадной. И это было последнее, что я помнил из своих первых минут сознательного пребывания на станции. Потому что эта попытка спровоцировала приступ нейроаллергии раньше, чем я ожидал – зияющий багровым пламенем зев ада, грохоча гигантскими молотами, надвинулся и поглотил моё «я»…

Потом…

Я лежал на полу, уткнувшись лицом в холодную жёсткую поверхность. Тело казалось сплошным комком боли, а голова – хрупким сосудом, готовым расколоться от малейшего прикосновения. Но нервы больше не горели. Сил едва хватило на то, чтобы приподнять собственное тело и прислониться спиной к стене. Лоб саднило так, словно с него была содрана кожа. Ощупав его дрожащей рукой, я некоторое время тупо смотрел на свои пальцы, вымазанные в липком и темно-красном. Смутно припомнилось, что пару раз, когда в промежутках между отключками я приходил в сознание… точнее сказать, возвращался в своё безумие, я, кажется, просто бился головой о стенку, чтобы отключиться снова. Точно не помню, но, судя по тому, как основательно разбит лоб и вымазаны кровью стены вокруг, похоже на то, что здесь бесновался маньяк-потрошитель… В общем, мне повезло, что у меня такой крепкий череп.

Итак, я очнулся.

Безумие почему-то временно отступило. Возможно, ломка прошла. И я остался самим собой. Так ли это? Поковырявшись в памяти, я выяснил, что вроде ничего не забыл из того, что произошло со мной и Менгой в последнее время. На какой-то миг снова возникло желание вернуться в своё безумие. Там не было необходимости о чем-либо задумываться, пытаться решить в уме неразрешимые проблемы… К Менге, как я уже выяснил, я попасть не мог, так же, как и просто выбраться из камеры с помощью телепортации…

Тупой гвоздь в башке.

Старый приятель. Стоило только подумать о прыжке, и он вонзился, чтобы я не скучал. Проваливай. Я уже понял, что побег невозможен. Снять с виска пси-охранника невозможно: дистанционное управление… Последние три года я непременно покупал лоцманы, если они попадались мне на глаза – этакий личный бзик. В результате в квартире скопился целый ящик добра, которым я не мог пользоваться. Значит мог? Стоило только пройти через подобную ломку, и все ограничения – в прошлом? Если бы я знал, то… Вряд ли. Сознательно решиться на подобное безумие можно только уже будучи безумным… Слишком сильное испытание для психики, ещё неизвестно, какие последствия меня ждут в будущем. Что, если состояние ясного сознания – временное? А через минуту я снова стану буйным психом? Вероятно, для экспериментов лорда Джафаса это не имеет значения, но мне-то от этого не легче…