Михаил Михеев - Вирус В-13

Байдаров молчал. Он понимал всю безжалостную убедительность преступной логики этой женщины. На его скулах выступил легкий румянец скрытого волнения.

— Когда вы ее освободите?

— А вот это, в некоторой степени, зависит и от вас.

— Что я должен сделать? Дать обещание, что я буду молчать?

— Это во-первых. Во-вторых, — вы должны съездить со мной в наш ночной клуб.

— Зачем? — совершенно искренне удивился Байдаров.

— Вас должны увидеть в моем обществе, — фрейлейн Морге опять усмехнулась задорно, — вы будете со мной учтивы и приветливы. А впоследствии вам уже будет трудно выступить против меня. У меня будут основания вас скомпрометировать.

Байдаров все еще колебался.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Но прежде покажите мне Майкову. — хочу убедиться, что она жива.

— Ну, что ж, — согласилась фрейлейн Морге после некоторого раздумья, вы увидите ее. Но я не хочу, чтобы у нее появились преждевременные надежды. Она не должна знать, кто к ней приходил. Поэтому нам придется устроить небольшой маскарад.

Она подошла к стене, откинула штору. Байдаров увидел дверку стенного шкафа с массивными резными филенками. Из замочной скважины торчала узорчатая головка ключа.

Шкаф был темен и вместителен, как бомбоубежище.

Откинув в сторону висевшие платья, фрейлейн Морге достала из глубины шкафа длинный белый балахон.

— Наденьте вот это.

Байдаров с трудом натянул на широкие плечи длинный, до пят, мешкообразный халат. Глухой капюшон с узкими прорезями до глаз закрыл ему голову.

— Очень хорошо, — услышал он. — Сейчас вы похожи на куклуксклановца. Пойдемте… Но, предупреждаю, никаких разговоров с доктором Майковой.

Похлопывая хлыстом по ладони, фрейлейн Морге направилась к дверям. Путаясь ногами в складках плотной ткани балахона, Байдаров последовал за ней.

Ему трудно было ориентироваться по дороге. Через узкие прорези в капюшоне Байдаров видел перед собой только голову своей спутницы, белую блузку, отложной узорчатый воротничок. На расстоянии протянутой руки он видел шею женщины, полузакрытую локонами белокурых волос. У Байдарова появилось жгучее желание протянуть руку, сжать шею пальцами. Он поспешно засунул руки в карманы, но в балахоне оказались сквозные прорези, и тогда Байдаров затолкал кулаки поглубже в карманы пиджака.

Глядя поверх плеча своей спутницы, он заметил, как из какого-то бокового прохода показались белые фигуры двух служителей. Они тащили под руки мужчину, одетого в разорванную на груди длинную белую рубаху.

Увидя фрейлейн Морге, служители поспешно посторонились. Мужчину они продолжали держать под руки, прижимая его к стене. Байдаров заглянул больному в лицо. Оно было странного голубоватого оттенка, его то и дело передергивали судорожные гримасы, рот кривился, глаза блестели, как у зверя, попавшего в западню.

Фрейлейн Морге прошла мимо, даже не повернув головы.

Они спустились куда-то вниз. Дневной свет сменился электрическим. Его спутница внезапно остановилась — Байдаров чуть не налетел на нее. Подошел кто-то в белом халате. Забрякали ключи. Открылась низкая дверь, Байдаров нащупал ногой порог и шагнул через него…

Таня никак не могла вспомнить, что с ней случилось, как она попала в эту комнату с низким потолком, на котором воспаленным глазом светила электрическая лампа. Тяжелая, как налитая свинцом, голова отказывалась думать. В сознании вихрем проносились беспорядочные бредовые видения; чаще всего — чье-то лицо, с прозрачными, как льдинки, глазами, и тогда все существо Тани напрягалось и замирало в ожидании чего-то.

Она сидела на жесткой кровати, покрытой колючим одеялом. Ослабевшие мышцы шеи с трудом поддерживали голову, и она покачивалась из стороны в сторону. Хотелось лечь, но лежать было нельзя — голова тогда начинала болеть нестерпимо. Таня откидывалась назад попиралась затылком о холодный цемент стены. На несколько секунд становилось легче, но потом опять приходила боль, и сознание захлестывалось волной жутких образов.

Часы с ее руки были сняты, она не знает, сколько времени сидит в этой жуткой комнате. Час?.. Месяц?.. Год?..

Скрипнула дверь. Струя свежего воздуха коснулась ее лица. Она открыла глаза и увидела перед собой женщину…

Таня пытается сообразить: на самом деле кто-то стоит перед ней или это ей только кажется. Однако она отталкивается от стены затылком и выпрямляется на лежанке. Голова у нее кружится, но она держится руками за лежанку и в упор, упрямо и вызывающе смотрит в чужие прозрачные глаза.