Дмитрий Тарабанов - Убитые спецэффектами

Только через несколько минут в поле зрения попала открывающаяся дверь. В помещение осторожно, чуть ли не на цыпочках, прокрался бритый налысо мужчина в тюремной робе. Воровато оглянувшись, он подошел к центру зала, обозначенному разделительной полосой, сел на присядки, вывернул из кармана кучу разнообразного хлама, из которого он выбрал кусочек мела, и принялся ползать, выводя большие неуклюжие буквы. Мел в его руках рассыпался, отказываясь служить цели "хозяина". Из-под импровизированного пера успело выйти: "Умрем за спе...", когда в зал влетел охранник и, ругаясь на чем свет стоит, заставил заключенного вытереть все им начертанное. Без пинков, разумеется, не обошлось.

Графоман широкого профиля принялся ползать на животе, размазывая одеждой неровные белые линии и, закончив бесполезное занятие, убежал, стряхивая с тела мучную пыль. Охранник сплюнул ему вслед и, лениво перемещаясь, покинул помещение.

Эхом разнесся хлопок закрывающейся двери. Следующие десять минут зал пустовал.

Вскоре в него стали заходить первые посетители, - все без исключения заключенные, - занимая зрительские места. Судя по одноликости толпы, спорт-зал находился на территории какой-то тюремной колонии. Он заполнялся долго - минут двадцать. За это время я успел сбегать на кухню, приготовить себе бутерброд и вернуться обратно.

Прокуренный и до боли писклявый голос диктора с полным отсутствием энтузиазма вещал "великолепие" предстоящей игры между двумя тюремными коммандами. Под карикатурную смесь жиденьких апплодисментов и концентрированных возгласов на уголовной лексике на площадку выбежали две коммады. Головорезы - одна из команд носила одноименное название - зажали в круг щупленького охранника-тренера, и по свистку в воздух взметнулись десятки рук.

Скажем сразу, я не поклонник баскетбола, в особенности - тюремного, со всеми ему пресущими жестокостями и пошлостями, но некое чувство, смежное с уважением, заставляло меня смотреть фильм (в определении этого "детища"

я уже не сомневался). Или даже, смотреть н_а_ фильм.

Недоеденный бутерброд выскользнул из моих рук, когда над рядами зрителей прокатились возгласы. Осколки раскрошенного стекла с оглушительным "цок-к-к!"

и "дзынь!" градом посыпались на головы баскетболистов, все как один машинально пригнувшихся. Воздух над площадкой странно сгустился, принимая вполне осязаемые формы. Люди, созерцавшие происходящее тревожно притихли; некоторые спешно попятились назад. Нечто, - назвать сущетво-вещество по-другому просто язык не поворачивался, - походило на сгусток жидкого хрусталя, который отменно пропускал сквозь себя лучи и, естественно, преламлял их.

В тот момент я понял, что фильм - очередная научная фантастика, обличенная в форму "а ля Тарантино". Дальше, по моим расчетам следовал "контакт третьего уровня" или же прото кровавая бойня.

Я устроулся в кресле поудобней, предоставив огрызок упавшего бутерброда пневмо-уборщику, и стал наблюдать, как существа (или субстанции, как выразился сам режиссер) различных миров разглядывают друг-друга.

- Да иди ты, Срань Господня! - выкрикнул высокий, под два метра ростом, негр и, обняв пальцами одной руки мяч, что было силы метнул его в самый центр Нечто.

Казалось, мяч разобьет существо в дребезги, но... Тот завяз в желеобразной массе, останавливая свое перемещение по мере продвижения вглубь. Дерзкая улыбка медленно сошла с губ отважного игрока. Со звуком, отдаленно напоминающим плевок, мяч вылетел из прозрачного чрева - и снес негру голову.

Обезглавленное тело с глухим неприятным звуком осело, повалившись на пол.

Еще секунду молчали все - потом, словно по команде "Выпускают!!!", зрители вскочили и, опережая один другого, ринулись к выходу. Упавшие по неосторожности попадали под пресс ботинок бегущих, и больше не поднимались, что могло свидетельствовать в принципе только об одном. Существо, тем временем сгруппировавшись, метнулось в направлении выхода. Так, видимо, общение с людьми проводить было проще.

Очередная жертва, подвернувшаяся под "руку", взвилась в воздух и, завертевшись, как в кухонном комбайне, в чреве Ничто, превратилаь в фарш, распыленный по залу посредством сотней дырочек прозрачного пулевелизатора.

Кровь и ошметки внутренностей товарищей по несчастью налипали на стены, тела, перекошенные паникой ряды. Некоторые останавливались и блевали, другие блевали на бегу, прорываясь к выходу и не понимая, что этого тварь от них и добивается. Я аж привстал от напряжения, отказываясь верить, что все происходящее передо мной - иллюзия. Фантазия группки машин. Больно реальным было поведение массы. Хотя я и не знал, - и не мог знать, - мне казалось, что в действительности э_т_о_ будет происходить точно по такой схеме. Точнее, без схемы вообще.