Майкл Гелприн: Земля, вода и небо

– Ты? – переспросила она, отсмеявшись. – Меня? Ты наверняка повредился умом. У тебя ничего не вышло бы, поднебесник.

Сапсан вскинул на нее взгляд.

– Вдохни воздух, – велел он. – Чувствуешь ли ты мой слякотный отвратный запах?

Ласка вздрогнула.

– Нет, – неуверенно проговорила она. – Хотя… Нет, не чувствую.

Сапсан кивнул.

– Не понимаешь? – обронил он. – Однажды у меня была женщина. Когда она приблизилась ко мне впервые, от нее несло тиной. Ты поняла? Затхлым, несвежим смрадом. Это потому, что за спиной у нее росли плавники, а на шее были шрамы от жабр. Но стоило мне раз посмотреть на нее, и запах пропал, сгинул. Знаешь, почему я оставил тебя в живых?

– Почему? – эхом откликнулась Ласка.

Сапсан опустил голову.

– Ты все равно не поверишь, – сказал он глухо. – Мне уже не взлететь, а значит, не добраться до моря. Я никогда больше ее не увижу. И я думал… Не важно, я был неправ. Не жди до завтра, ступай, я не хочу больше тебя видеть.

– Ты гонишь меня? – едва слышно прошептала Ласка. До нее внезапно дошло, о чем говорил этот чужак с перебитыми крыльями. – Я похожа на нее, да?

Сапсан стиснул зубы.

– Мужчины моего народа рождаются реже женщин, – сказал он, – а умирают гораздо чаще. Поэтому у наших мужчин по несколько женщин, и верность для нас – ничто. Ты права: я, видать, повредился умом, когда думал, что могу хранить верность одной женщине с другой. А может быть, мой рассудок ни при чем и у нас попросту настали новые времена. Теперь ступай.

– Что ж, – выдохнула Ласка. – Прощай.

Она стремительно зашагала прочь, потом побежала. Новые времена, навязчиво думала она на бегу. Он прав, настали новые времена. Она не была уверена, что не захочет вернуться.

Сапсан долго смотрел ей вслед. Вот и все, с горечью думал он. Новые времена настали не для него. С перебитыми крыльями ему не добраться ни до ничьих земель, ни до моря. Три последних месяца он прожил по ошибке. Опустив голову, Сапсан медленно побрел вниз по склону, туда, где ярился на донных камнях стремительный горный ручей. На берегу встал на колени, до ломоты в зубах лакал ледяную чистую воду. Поднялся, безучастно посмотрел вниз. Где-то там ручей расширялся, набирал мощь и превращался в полноводную реку. Сапсан не знал, что вверх по этой реке уже спешат в предгорья два десятка акульщиц.