Шервуд Смит - Вера и власть

— Была башенка — и нету, — сказал кто-то по коммуникатору.

Экран прояснился, показав огромную, раскаленную добела дыру на поверхности луны. От нее на огромной скорости распространялось облако светящейся пыли и газов.

— Резонансное поле снято, — сказал келлийский капитан. — Пятнадцать секунд до радиуса.

Корабль качнуло от достигшей их взрывной волны, и его щиты заискрили. Зи-Туто нервно следил за ярким лимбом уменьшающейся позади луны, зная, что у радиуса они попадут под прицел другой лазплазменной башни. Он конвульсивно дернулся, когда цепочка световых сфер потянулась с луны, растворяясь в космосе, с опозданием понял, что это след от попадания гиперснаряда, и с почтительным трепетом стал смотреть на огромный огненный стяг, вставший над лимбом Авасты, и на сеть трещин, бегущих по каменистой почве. Пламя и осколки камня били из них на тысячу метров вверх.

«Шиавона», — подумал он. Неудивительно, что они способны прикончить крейсер одним выстрелом.

Экран погас, когда корабль сделал скачок, и Зи-Туто расслабился, радуясь, что они окажутся далеко от боя. Рукопашная схватка — одно дело, но у всякого, кто служит на эсминце, мозги точно набекрень.

Камерон оскалился в приступе ярости. Они в одиночку держались против эскадры Хрима, к которой подошли на подмогу остатки флотилии Нейвла-хана, так и не понявшие, видимо, что имеют дело с Флотом. А потом в бой вступили барканцы с единственной уцелевшей на Авасте лазплазменной башней и всей орудийной мощью Шимозы.

«Хамсин» сильно пострадал от лазплазменного разряда, вскрывшего ему корму, и едва сумел уйти из-под обстрела. Другой разряд прошел в двухстах метрах от снарядной трубки «Килижа», но капитан Агенес продолжала стрелять из лазплазменной пушки, пока Камерон не приказал ей отступить. А Лохиэль вообще потерялась — ее старая «альфа» плохо ладила с современными средствами связи «мант».

— Связь, просигнальте всем кораблям общее отступление на точку номер три. Навигация, бросьте нас к «Хамсину».

Камерон барабанил пальцами по ручке кресла, пока мичман Ринкон передавал сигнал на мониторы, разбросанные келли по всей системе перед началом боя. Больше ничего не остается, раз барканцы поддержали Хрима. Должар победил. Камерон поморщился: как-то Эсабиан употребит огров, которых, безусловно, запросит в качестве контрибуции? Хорошо, что десантники захватили одного для исследований — авось техники сумеют расколоть их код.

— А ведь как хорошо все шло, — сказала Кор-Меллиш. — Мы разгромили целую рифтерскую эскадру, потеряв всего три корабля.

Два наших и один келлийский. Быть может, весь личный состав келлийского треножника или хотя бы звена из трех кораблей принадлежит к одному братству?

«Шиавона» присоединилась к ним, когда они сопровождали искалеченный «Хамсин» к месту сбора в режиме реального времени. Хрим, к счастью, их не преследовал.

— Здорово ты пальнула по Авасте, кузина, — сказал Камерон. Лохиэль скривилась. Оба корабля находились достаточно близко, чтобы переговариваться без видимого отставания.

— Для «Шиавоны» это был последний выстрел. Теперь мы снова перешли на реактор.

— След корабля, капитан, — доложила внезапно служба обнаружения. — Шестьдесят семь с отметкой тридцать два, в четырнадцати тысячах километров. Метка, — лейтенант Чанг сверилась с пультом, — соответствует «альфе», идущей, возможно, на аварийном двигателе.

Камерон посмотрел на Лохиэль,

— Кто-то из твоих бывших сподвижников?

— Все может быть. Пару из них стоило бы спасти, если представится случай.

— Ладно. Навигация, бросьте нас туда. Орудийная, гиперснаряд к пуску.

У эсминца снесло всю корму — уцелели, за небольшим исключением, только мостик да снарядная трубка. Но на обгорелом, выщербленном корпусе сохранилась эмблема: огненный вихрь с блестящими когтями.

— «Огненный Коготь», — сказала Лохиэль.

— Обнаружение, сканируйте.

— Ноэтическое сканирование положительное, — доложила Чанг. — Есть живые.

— Связь, — хрипло скомандовал Камерон, — свяжитесь с кораблем.

Несколько минут продолжалось молчание. Затем послышалось:

— Канал установлен.

На экране показался сожженный, искореженный мостик. У Камерона при всей ненависти к врагу свело желудок. Как здесь мог кто-то выжить? Гравиторы, как ни странно, продолжали функционировать.

Затем он увидел среди мертвых тел человека в командном кресле. Тот сидел очень прямо, и Камерон узнал эту позу: так держится тот, кто получил тяжелые ожоги. Руки на весу, подальше от тела и подлокотников, торс не касается спинки кресла. Уши обгорели до хрящей, руки обуглились, но лицо почти не пострадало — опалило только аккуратную прежде бородку.