Но, впрочем, сознание постепенно прояснялось, и спустя всего несколько мгновений юноша уже был способен понять, что все, с ним произошедшее, есть лишь сон, и ничего более. На душе, однако, оставалось темно и тоскливо.
- Ты спишь, мальчик?
В комнату на цыпочках зашел Бенино - встрепанный и отекший, со свернутым набок носом вследствие дурной привычки спать лицом вниз.
Пеппо улыбнулся. Вот так и дома брат будил его по утрам: осторожно открывал дверь, протискивался внутрь и громким шепотом спрашивал, спит ли он. Если он спал, то вопрос сей повторялся с различными интонациями до тех пор, пока мальчик не подавал голос в ответ. Но и потом Бенино не оставлял его в покое, а садился на край широкой, привезенной из далекого Аграна тахты, и начинал работать ветром, то есть дуть ему в лицо сколько было сил, до розовых сусликов в глазах. Приходилось подниматься, в душе проклиная этого зануду и обещая себе когда-нибудь сбежать из дома и уплыть с пиратами, далеко-далеко в море, на синие просторы - там-то он будет спать хоть до полудня!
Но сейчас юноша улыбнулся. Все-таки родной брат гораздо приятнее, нежели демоны, пусть даже и ненастоящие... Свесив ноги с тахты, он сладко зевнул, сунул голову в солнечный луч, лишь теперь ощутив и оценив его воистину живое тепло, и потянулся. Что ж, нынче его первый день в чужом доме - надо вставать... Как говорит Бенино - и людей посмотреть, и себя показать...
- Прибыли первые гости, - таинственно прожужжал философ в оттопыренное ухо Пеппо. - Пойдем, поглядим, что за гуси?
* * *
Гостей (или гусей, как окрестил их Бенино) пока оказалось двое. Кажется, ни тот, ни другой не были удостоены особого расположения благородного рыцаря, ибо он даже не пригласил их сесть и не подумал угостить. Сам же при том преспокойно восседал в своем любимом кресле и вкушал очередной кубок игристого красного вина.
Спускаясь по лестнице - чистого белого мрамора, с высокими, застеленными ковровой дорожкой ступенями, - Пеппо окинул быстрым взглядом массивную фигуру Сервуса Нарота, особенно обратив внимание на его лицо. Вывод напрашивался сам собой: их любезный хозяин все же посетил ночью кабак, где, по всей вероятности, оставил немалую часть своего состояния. Толстые щеки его были уж не румяны, а красны, да ещё отливали разными цветами, от багрового до фиолетового; большой нос лоснился; под глазами висели зеленоватые пустые мешочки, а сами глаза потускнели и слезились. Тем не менее он взирал на своих гостей со всем возможным высокомерием, что, как заметил Пеппо, ничуть их не трогало.
Сложив на груди руки, они стояли перед Сервусом Наротом и, в свою очередь, молча таращились на него. Пауза явно затянулась, потому что Ламберт, притулившийся у кресла своего повелителя, успел погрузиться в сладкую дрему - он, как задушенный куренок, свесил голову набок, обнаружив при этом маленькую аккуратную проплешину на затылке.
При виде братьев благородный рыцарь оживился.
- О-о, Бенино, милый друг мой! - простуженным голосом протянул он, делая безуспешную попытку встать. - Как спал ты? Удобно ли было ложе твое? Отдохнул ли ты с дороги?
Философ не потрудился отвечать, ибо справедливо предположил, что сии вопросы Сервус задает исключительно из врожденной вежливости, на деле же его нисколько не волнует, как спал его милый друг и не свалился ли он с удобного ложа своего. А посему он лишь улыбнулся, подтолкнул брата к столу и, тоже усевшись, сказал:
- Вижу, первые гости уже осчастливили твой дом своим прибытием?
- Осчастливили, как же... - фыркнул рыцарь, небрежно махая рукой в сторону новоприбывших. - Вообще не знаю, кто такие... Толкуют, мол, Гай Деметриос их послал, мой давний знакомец. Но я не верю - Гай должен был сам приехать...
- Да, мейстер Гай сам бы приехал! - встрял Ламберт, открывая глаза и с гневом оглядывая незваных гостей.
- Помолчи, старик, - в Бенино проснулся тот надменный хозяин огромного, несуразного, но пышно отделанного дома в Иссантии, который одним появлением своим наводил благоговейный ужас на слуг. - Что там взбрело в голову мейстера Гая - не твоя забота. Подавай на стол, и поживее.
- Да, господин, - пробормотал Ламберт, устремляясь к двери.
- Бени-ино, дру-у-г... - осклабившись, Сервус развел руками, будучи восхищен способностями философа поставить на место прислугу. - Что б я делал без тебя?
Лоб Бенино прорезала глубокая складка.
- Сдается мне, Сервус, ты даже не удосужился выслушать почтенных посетителей своих, - строго произнес он, качая головой. - Я прав?
Читать дальше