Татьяна Тарасова - Небо для талисмана

* * *

Дигон не стал ему отвечать, памятуя о том, что в царстве мертвых никого не волнует, каким образом он нашел Красивого Зюка. Поднимаясь следом за бандитом на галеон (до мельчайших деталей напоминавший тот, что стоял у берега Иссантии), он рассчитывал время и место предстоящей схватки с ним. Если б не чернокожие гиганты, аккериец свернул бы шею Дебу прямо сейчас, ибо уже понял, где тот прячет талисмана. Но Дигон привык рисковать только собственной жизнью, так что сначала хотел выпустить рыжего на волю, а потом уж, если понадобится, драться с дикарями из далекого Ло-Дакхе - Митра знает, кто одержит победу в этой драке, но Висканьо должен вернуться к отцу.

- Дру-уг мо-о-й! - пропел вдруг Деб, склоняясь над трюмом. - Ты живой еще? Не дожидаясь ответа, капитан присел рядом с бандитом и с силой дернул железное кольцо крышки, обвитое проржавевшей цепью. С треском разорвались звенья, крышка отлетела, чуть не придавив ногу Красивому Зюку, и тут же из черноты трюма донесся такой смрад, перемешанный с сыростью и затхлостью, что Дигон невольно отпрянул в сторону.

- Ф-фи! - скривился Деб и отошел подальше. - Ну и вонь! Как будто пятьдесят мартышек одновременно пукнули... Лучше не спускайся, капитан, а то задохнешься. Только сейчас Дигон понял, что все эти три с лишним года бандит держал Висканьо здесь, в этой темной сырой конуре, из мести ли, из сентиментальных воспоминаний ли превратив в темницу галеон. Дикая ярость ослепила его; дыхание на миг перехватило; молниеносно выхватив из ножен меч, он замахнулся, видя перед собой не человека, а лишь цель, и в этот момент протяжный хриплый стон прервал его движение. Сердце капитана дрогнуло. Резко отвернувшись от Красивого Зюка, он сунул голову в дыру, но в кромешной тьме, конечно, ничего не смог разглядеть. Долей мгновения позже страшный удар в бедро едва не сбросил его в смрадное чрево трюма - уже падая, Дигон успел зацепиться левой рукой за край крышки; одновременно кулаком правой, в котором намертво была зажата рукоять меча, он оттолкнулся и, подбросив вверх свое массивное тело, приземлился на все четыре конечности в двух ладонях от широко расставленных ног бандита. С ловкостью гепарда тот отпрыгнул в сторону, словно предугадав намерение противника ухватить его за лодыжки и шмякнуть головой об пол. Сейчас на лице Красивого Зюка уже не было и следа благодушия и скуки: в глазах его, почти черных, мутных и бездонных, горели красные волчьи огоньки, губы изогнулись в злобной ухмылке, все черты обострились, напомнив аккерийцу о том, что перед ним сильный и опасный враг. Мягкими скользящими шагами, чуть пригнувшись, бандит начал обходить Дигона, желая, видимо, прыгнуть ему на спину и впиться зубами в шею, дабы перекусить толстую голубую жилку, содержащую жизнь. Розовый язык его облизывал пересохшие губы, вожделея крови, и капитан, презрительно сплюнув на шершавые доски палубы, молча ринулся на противника, стремясь поразить его мечом в грудь. Красивый Зюк увернулся легко, тем самым вновь напомнив Дигону о своей дикой, полузвериной-полудемонической сути: так и пять лет назад, в трюме того галеона, он небрежно пропустил три удара меча, ни один из которых даже не задел его. Капитан ещё раз, без замаха, молниеносно выбросил острие клинка, целя под кадык - этот хитрый прием он использовал редко, считая его недостойным воина, - но и сейчас Красивый Зюк избежал гибели, просто-напросто откинув голову назад так, что меч прошел в пальце от него, не коснувшись. Такого Дигону пока не приходилось видеть. Или Деб владел неким неизвестным ему боевым искусством - а в это капитан не мог поверить, или его рождению и правда посодействовал какой-нибудь демон из царства Бургана Безглазого; во всяком случае Дигон не встречал ещё человека, который был бы так неуязвим - он даже не пользовался мечом (висевшим у него на поясе, как видно, исключительно для красоты)! Тогда капитан отбросил оружие в сторону и, не теряя ни мига, бросился на бандита, стремясь раздавить его в железных тисках своих рук. Ярость, раздражение и недоумение слились в целое, образуя в груди Дигона пылающий шар, который, разрастаясь, мешал дышать; мешал он и соображать, как быть дальше - одна только мысль занимала сейчас всего его: кто? кто сжат кольцом рук его? человек или демон? Точно не живую плоть обнял он смертельною хваткой, ибо кожу его то обжигал холод склизкого медузьего тела, то царапал занозами деревянный чурбан. Но - не трещали кости, не вырывался из глотки натужный стон; сквозь розовую пелену, застлавшую глаза, Дигон видел все ту же злобную и насмешливую ухмылку на устах врага. Внезапно раскрыв руки, он выпустил Красивого Зюка, сам откатился в сторону и снова подобрал меч, без промедления хватив им бандита по плечу. Яростный рык возвестил о том, что на сей раз удар достиг цели. И, хотя на белоснежной рубахе не показалось и капли крови, Красивый Зюк пошатнулся, прошипел проклятье на незнакомом капитану языке, подался к борту, видно, думая сигануть в науз в случае чего. Тем не менее следующий удар был за ним. С прежней ловкостью увернувшись от Дигонова клинка, он метнулся к противнику и всадил под челюсть ему свой железный кулак. Потом, не давая опомниться, ребром ступни пробил твердые мышцы живота, так, что Дигон согнулся вдвое от резкой боли, а потом оставалось уже немного - быстро наклонившись, Красивый Зюк сунул обе руки под колени врага и опрокинул его в черную дыру трюма. Только послышался стук упавшего тела капитана, как крышка с грохотом закрылась, брякнула цепь, обворачивая железное кольцо, и Дигон второй раз стал пленником Деба Абдарраха.