Лиза Татл: Термитник

Эллен поднялась.

- Конечно, он ничего не чувствует, - продолжал Питер. - Этот парализующий яд лишает его чувствительности. Более развитое существо мучилось бы страхом перед будущим, думало о неизбежности смерти - но он ведь только паук. А о чем может думать паук?

Эллен пошла прочь, не говоря ни слова. Она думала, что он последует за ней, но, оглянувшись, увидела, что он по-прежнему сидит на корточках, наблюдая за осой-победительницей.

Зайдя в дом, Эллен немедленно заперла за собой входную дверь, затем обошла все вокруг, запирая все остальные двери и проверяя окна. Хотя она подозревала, что тетя дала Питеру ключ от дома, ей не хотелось быть захваченной врасплох. Она как раз запирала боковую дверь рядом с тетиной спальней, когда услышала ее слабый голос:

- Это ты, золотко?

- Это я, тетушка Мэй, - сказала Эллен, не будучи уверена в том, кто подразумевается под "золотком". Разрываясь между жалостью и отвращением, она все же заглянула в спальню.

Лежа в постели, тетя слабо улыбнулась ей.

- Я теперь так быстро устаю, - сказала она. - Думаю, мне лучше провести остаток дня в постели. Что еще остается для меня в этом мире, кроме ожидания?

- Но, тетушка, я могу вызвать машину и отвезти вас к врачу - или, может быть, мы найдем врача, который согласится приехать сюда.

Мэй отрицательно качнула седоволосой головой.

- Нет, нет. Врачу здесь делать нечего. В мире нет лекарства, которое мне помогло бы.

- Хотя бы что-нибудь, что облегчило бы ваши страдания...

- Дорогая, я почти ничего не чувствую. Совсем никакой боли. Пожалуйста, не беспокойся обо мне.

"Она выглядит такой изможденной, - думала Эллен. - Как будто все силы в ней иссякли". Глядя на крохотное тело, погребенное под одеялами, она чувствовала, как ее глаза наполняются слезами. Она бросилась на колени перед кроватью.

- Тетушка Мэй, я не хочу, чтобы вы умирали!

- Ну, ну, - ласково сказала Мэй. - Не терзай себя. Сначала я тоже переживала, но потом это прошло. Я смирилась с тем, что должно случиться, и ты должна смириться. Ты должна.

- Нет, - шептала Эллен, прижимаясь лицом к постели. Ей хотелось обнять тетю, но она не осмеливалась, смущенная ее неподвижностью. Если бы тетя протянула руку или повернула голову - она бы расцеловала ее, но сама сделать первый шаг не решалась.

Наконец Эллен перестала плакать и подняла голову. Глаза тети были закрыты, она дышала медленно и мерно. Эллен решила, что она уснула, и тихо вышла из комнаты. Как же ей хотелось увидеть отца или хоть кого-нибудь, с кем можно было бы поделиться своей печалью.

Остаток дня она провела, читая или бесцельно бродя по дому - думая сначала о Дэнни, потом о тете, потом об этом неприятном странном Питере и страдая из-за сознания своего бессилия. Снова поднялся ветер, и старый дом начал скрипеть, еще больше действуя ей на нервы. Почувствовав себя запертой в гниющей туше этого дома, словно в ловушке, Эллен вышла на крыльцо. Облокотившись на перила, она не сводила глаз с серовато-белого моря. Ей был приятен ветер, бивший в лицо, и даже скрипение балкона над головой, когда она здесь стояла, уже не нервировало ее.

Она перевела взгляд на деревянные перила и машинально поддела ногтем торчащую щепку. К ее удивлению, отломилась не одна щепка, а целый кусок плохо покрашенного дерева, обнажив внутренность перил - мягкую и пористую, как губка. Сначала ей показалось, что дерево шевелится. Эллен бессмысленно уставилась на него - и поняла, что древесина кишит термитами. Вскрикнув от отвращения, она попятилась при виде этого мира, случайно приоткрывшегося перед ней, тут же вернулась в дом и заперла за собой дверь.

Стемнело. Эллен затосковала по ужину в теплой компании. Она вспомнила, что не слышала ни звука из тетиной комнаты с тех пор, как оставила ее там спящей этим утром. Эллен зашла на кухню и, посмотрев, что можно приготовить на ужин, отправилась будить тетю.

В комнате было темно и неестественно тихо. Дурное предчувствие остановило Эллен на пороге. Напряженно вслушиваясь и ничего не слыша, она поняла, почему эта тишина была так тревожна: Мэй не дышала. Эллен включила свет и бросилась к постели. - Тетушка Мэй, тетушка Мэй, - повторяла она уже без всякой надежды. Она схватила ее холодную руку, пытаясь нащупать пульс, затем приложила голову к ее груди, сдерживая свое дыхание в надежде услышать биение ее сердца.

Ни звука. Мэй была мертва. Эллен сползла на пол, опустившись на колени перед кроватью, по-прежнему держа тетину руку в своей. Она смотрела на ее неподвижное лицо - закрытые глаза, отвисшая нижняя челюсть - и чувствовала растущую боль и горе.