Владимир Голубев - 1894

— Я видела твой зажим, камешек совсем маленький, меньше карата. Три тысячи долларов отдал?

— Три с половиной. Подарок матери. Мне месяц назад четвертной стукнул!

— На жалость не дави! Отдай свои Girard-Perregaux, они, конечно, дороже зажима раза в два…

— Нет, всего в полтора. Часы — подарок отчима, но, крайне нужная здесь вещица…

— Зато известная часовщикам марка. «Фронтовые, для германского военно-морского флота»? Хорошая легенда?

— По рукам! — решился после долгого размышления Николай.

Прагматичная Елена ушла за травматиком, только после этого Клячкин решился задать вопрос Ершову.

— Ты же собирался «изобретать» двигатели внутреннего сгорания. Зачем такие траты на Макарыч?

— Володька займется оружием. Инженер из него аховый, но опыт «эксплуатации» огромный. Думаю, дело пойдет, — ответил Николай и вопросительно посмотрел на Гусева.

Тот обрадовано закивал.

— Ты снимай, Володенька, снимай свою японскую дешевку. Мне, как инженеру, стыдно без часов, тебе, рядовому мастеру, дозволительно, — притушил его радость Николай.

— А мне ты что-то придумал, «командир»? — спросил Ершова Клячкин.

— Ничего. Ракетчик из тебя такой же, как из Валерки железнодорожник. Буровые установки продавать здесь некому, и их никто не производит.

— Предлагаешь мне сидеть у вас на шее?! Нет! В то время, пока ты и Володька будете воровать изобретения, я буду воровать музыку и книги, — обиделся Клячкин.

— Кто там воровать собрался музыку? — в комнату вошел Валерка, — Сережа, ты, наверно, меня будешь просить записать? Сам не сумеешь.

— Твоя «подружка», Бузов, вносит в наш сплоченный коллектив раздрай!!! — зло посмотрел на Валерку Николай.

— Нет!!! — Валерка протянул Коле часы и травматик, — забыли про недоразумение?

— Забили! — обрадовался Коля, — но, извини, договор дороже денег. Мне приятно, что ты хочешь вернуть часы, но я их обратно не возьму. Елена вправе получить компенсацию, у женщин большие запросы.

— Мужики! Воровать — это пошло, детство какое-то. Предлагаю грабить. Я кучу книг прочитал о путешествиях в прошлое, попаданцы всегда начинают сколачивать капитал грабежом. Уже потом они делают деньги на скрепках и автоматических винтовках, но сначала — грабеж. Все любят изобретать бездымный порох и никелированную…

— Кровать! — оборвал его Сергей, — только Коля знает всю специфику своей профессии, мы, увы, дилетанты в автоматических винтовках, бездымном порохе и гальванике.

— Нет! Я тоже зависим от смежников, фактически, состав материалов и технологии изготовления для меня темный лес, я тот же дилетант. Рабочий двигатель, с удобоваримой наработкой на отказ, мы увидим только через два-три года, — «успокоил» друзей Николай.

— Но вчера ты говорил мне о парогазовой торпеде и модернизации прибора Обри? За такую торпеду мы сможем просить гораздо больше тех пяти тысяч рублей, что адмиралтейство платит за нынешнюю торпеду Уайтхеда, — напомнил Николаю въедливый Клячкин.

— Пока мы все здесь собрались, давайте определимся, что мы будем делать при невозможности вернуться домой: спасать Россию или становиться олигархами? — поставил вопрос ребром Николай.

— А если то и другое одновременно? В одном флаконе? — решил перевести вопрос в шутку Клячкин.

— Можешь привести пример? — зло остановил его Ершов.

— Я за первый вариант, но без фанатизма, — вылез вперед Бузов.

— Поддерживаю Валерку. Я сыт по горло, два года Чечни отбили охоту рисковать своей жизнью и посылать на смерть других, — присоединился Володя.

— Сначала нужно определиться, что такое «спасать Россию»? — жестко поставил вопрос Клячкин.

— Помогаем большевикам быстро и с минимальными потерями уничтожить мироедов. В первую очередь дворян, затем олигархов, напоследок, их холуев. У меня прадед пулеметчиком в Красной Армии воевал, — обосновал свой вывод Бузов.

— Я бы добавил, — решительно поддержал Валеру Сергей, — мы должны помочь Сталину перестрелять троцкистов. Боюсь только, не успеем, не доживем.

— Что так? Вариант эволюции самодержавия никого не прельщает? Конституционная монархия, например, как в Англии? — спросил Николай.

— Мои прапрадед и прапрабабка сейчас на Тамбовщине от голода пухнут. Твои предки в Поволжье тоже голодают. Правда? Мы все здесь потомки крестьян, только у одного Клячкина прапрадед — мелкий торговец из местечка Клецк, но не купец же первой гильдии! Что? Мы будем помогать кровопийцам дальше наших предков гнобить? — обозлился Валерка.