Герберт Уэллс - Невидимый

Въ десять часовъ слѣдующаго утра мистеръ Марвель, небритый, грязный и запыленный, глубоко засунувъ руки въ карманы и безпрестанно надувая щеки, съ видомъ усталымъ, тревожнымъ и разстроеннымъ, сидѣлъ на скамейкѣ у дверей маленькой гостиницы, въ предмѣстьяхъ Портъ-Стоу. Рядомъ съ нимъ лежали книги, но теперь онѣ были связаны веревкой. Узелъ былъ брошенъ въ сосновомъ лѣсу за Брамбльгорстомъ, согласно нѣкоторой перемѣнѣ въ планахъ Невидимаго. Мистеръ Марвель сидѣлъ на скамейкѣ и, хотя никто не обращалъ на него ни малѣйшаго вниманія, волновался до крайности. Руки его съ лихорадочнымъ безпокойнымъ любопытствомъ, то и дѣло, ощупывали его различные карманы.

Но когда онъ просидѣлъ, такимъ образомъ, уже почти цѣлый часъ, изъ гостиницы вышелъ старый матросъ съ газетой въ рукахъ и помѣстился рядомъ съ нимъ.

— Славный денекъ! — сказалъ матросъ.

Мистеръ Марвель посмотрѣлъ вокругъ съ чѣмъ-то очень похожимъ на ужасъ.

— Да, — сказалъ онъ.

— Какъ разъ подходящая ко времени погода, — продолжалъ матросъ тономъ, не терпящимъ возраженій.

— Совершенно, — сказалъ сказалъ мистеръ Марвель.

Матросъ вынулъ зубочистку и на насколько минутъ занялся исключительно ею. Глаза его между тѣмъ могли на свободѣ разсматривать запыленную фигуру мистера Марвеля и книги, лежавшія съ нимъ рядомъ. Подходя къ мистеру Марвелю, онъ слышалъ что-то очень похожее на звонъ падающихъ въ карманъ монетъ, и контрастъ между такимъ симптомомъ богатства и внѣшностью мистера Марвеля показался ему очень удивительнымъ; но затѣмъ мысль его снова вернулась къ нѣкоему предмету, странно поразившему его воображеніе.

— Книги? — спросилъ онъ внезапно, шумно оканчивая свои операціи съ зубочисткой.

Мистеръ Марвелъ встрепенулся и посмотрѣлъ на него.

— О, да, — сказалъ онъ. Это книги,

— Пречудныя бываютъ въ книгахъ вещи. — замѣтилъ матросъ.

— Вѣрно, — сказалъ мистеръ Марвелъ.

— Да и не въ однѣхъ книгахъ онѣ бываютъ, — сказалъ матросъ.

— И то правда, — сказалъ мистеръ Марвелъ, пристально взглянулъ на собесѣдника и посмотрѣлъ кругомъ.

— Пречудныя, къ примѣру, бываютъ штуки и въ газетахъ, — продолжалъ матросъ.

— Бы ваютъ.

— Вотъ я въ этой.

— А?

— Естьтутъ, напримѣръ, одна исторія, — и матросъ взглянулъ на мистера Марвеля твердо и серіозно, — одна исторія: о невидимомъ человѣкѣ.

Мистеръ Марвель скривилъ ротъ и почесалъ щеку; онъ почувствовалъ, что у него загорѣлись уши.

— Чего только не напишутъ, — проговорилъ онъ слабымъ голосомъ. Въ Австраліи, что ли, или въ Америкѣ?

— Ничуть, — сказалъ морякъ. Здѣсь.

— Господи?

Мистеръ Марвель сильно вздрогнулъ.

— Когда я творю, «здѣсъ», продолжалъ морякъ, къ величайшему облегченію мистера Марвеля, — я, конечно, не разумѣю вотъ тутъ, а такъ въ округѣ.

— Невидимый человѣкъ? — проговорилъ мастеръ Марвелъ. Да что жъ онъ такое дѣлаетъ-то?

— Чего только ни дѣлаетъ, — сказалъ матросъ, держа Марвеля подъ своимъ взглядомъ, и прибавилъ въ видѣ дополненія:- Какъ есть, все, что угодно.

— Я не видалъ газетъ послѣдніе четыре дня, — сказалъ Марвель.

— Показался онъ въ Айпингѣ.

— Да неужто жъ?

— Показался въ Айпингѣ. И откуда взялся — никому неизвѣстно. Вотъ оно: «За-мѣ-чательное событіе въ Айпингѣ». О-че-видность, говоритъ, то есть это въ листкѣ-то сказываютъ… Очевидность полная, за-мѣ-чательная, значитъ. Въ свидѣтеляхъ тоже одинъ тамъ священникъ да лѣкарь одинъ — видѣли собственными глазами…. что бишь я! — не видали… Жилъ онъ, значитъ, въ «Повозкѣ съ лошадьми», и никто, говоритъ, не зналъ объ его бѣдѣ, пока не произошло въ гостиницѣ споткновеніе, и у него съ головы сорвали бинты. Тутъ и примѣтили, значитъ, что головы-то у него чтой-то не видать. И сейчасъ, говоритъ, сдѣлали попытку задержать его… Не тутъ то было, — скинулъ, говоритъ, одежду, и удалось ему спастись бѣгствомъ, но не иначе, говорить, какъ послѣ отчаянной борьбы, въ которой онъ нанесъ тяжкія поврежденія, говоритъ, тяжкія поврежденія нашему уважаемому констэблю, мистеру Джафферсу. Складно написано, а? И имена и все!

— Господи Іисусе! — проговорилъ мистеръ Марвель, нервно оглядываясь по сторонамъ и пробуя сосчитать деньги въ карманѣ однимъ только непосредственнымъ чувствомъ осязанія.

Ему пришла новая и странная мысль,

— Экія диковины! — сказать онъ.

— А то нѣтъ? Говорю, за-мѣ-чательно! Никогда и не слыхивалъ прежде о невидимыхъ людяхъ; ну да теперь слышишь столько за-мѣ-чательнаго что…