Уильям Тенн: Огненная вода

Тесей согнулся в три погибели так, что нос его покоился на коленях.

Хебстер застонал. Перечень был не столь страшен, как можно было ожидать; обычно хозяева перваков, кроме электробытовых приборов, стремились заполучить большие художественные ценности землян, а у него сейчас было слишком мало времени, чтобы торговаться. Но два «Эмпайр стэйт билдинга»!

— Мистер Хебстер, — вновь раздался взволнованный щебет секретарши по интеркому, — эти следователи… Мне удалось собрать толпу в коридоре, которая двинулась к лифтовой, чтобы не выпустить их из кабины, когда они поднимутся на наш этаж… и я заперла… Я хочу сказать, что пытаюсь… но не думаю… Не могли бы вы сами…

— Умничка! Ты все делаешь как надо!

— Это все, что мы хотим, Тесей? — снова заговорил Ларри. — Г-га — Г-га?

Хебстер услышал грохот в приемной и топот бегущих по паркету людей.

— Послушайте, мистер Хебстер, — произнес после некоторого раздумья Тесей, — если вы не хотите купить предлагаемый Ларри детектор «Редукцио ад абсурдум» и вам не нравится мой метод украшения лысых голов, несмотря на всю внутренне присущую ему эстетичность, то подумайте о такой системе нотной записи, с помощью которой…

Кто-то дернул дверь в кабинет Хебстера, но она была заперта. Раздался стук в дверь и незамедлительно повторился, но уже куда более настойчивый.

— Он уже нашел что-то, что ему нужно, — раздраженно выпалила Лузитания. — Да, Ларри, это был полный перечень.

Хебстер раздраженно поморщился.

— Ладно! Слушайте меня внимательно: я могу дать вам все, что вы просите, кроме двух «Эмпайр стэйт билдингов» и трех «Радио-сити».

— ИЛИ трех «Радио-сити», — поправил Ларри. — Не пытайтесь нас провести. Два «Эмпайр стэйт билдинга» ИЛИ три «Радио-сити» — по-вашему собственному усмотрению. Неужели для вас это не имеет значения?

— Откройте дверь! — раздался в приемной рев разъяренного быка. — Я требую — именем Объединенного Человечества!

— Мисс Зайденхейм, откройте дверь, — громко крикнул Хебстер и подмигнул секретарше, которая неторопливо поднялась, потянулась и в глубокой задумчивости направилась к запертой двери.

Послышался яростный удар в дверную филенку — ясно было, что двое дюжих следователей решили не жалеть своих плеч и, навалившись всем весом, выбить дверь. Хебстер ничуть не сомневался в том, что двери в его кабинет способны выдержать напор средних размеров танка. Но вместе с тем прекрасно понимал, что дальнейшее промедление грозит ему немалыми неприятностями: Особая Следственная Комиссия не позволит долго водить себя за нос. С ней шутки плохи. Эти ребята знают и находящихся на их попечении перваков, и тех дельцов, которые водятся с перваками. Объединенное Человечество наделило членов комиссии полномочиями сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы — если таковые вообще придут им в голову.

— Поймите, вопрос совсем не в том, что я больше не желаю тратить свое драгоценное время на бесплодные переговоры с вами, — скороговоркой выпалил Хебстер, выпроваживая перваков к запасному выходу, расположенному позади его письменного стола. — По причинам, которые едва ли представляют какой-либо интерес для вас, я просто не могу передать вам два «Эмпайр стэйт билдинга» и три «Радио-сити» с неповрежденными фундаментами — во всяком случае пока что. Я удовлетворяю на все сто процентов оставшуюся часть вашей заявки и…

— Откройте эту дверь или мы взорвем ее!

— Пожалуйста, джентльмены, пожалуйста, — сладким голосом ублажала разбушевавшихся оперативных уполномоченных Объединенного Человечества Грета Зайденхейм. — Неужели вам так хочется погубить бедную девушку только за то, что ей выпало несчастье быть служащей этой злополучной компании? Видит Бог, я так стараюсь побыстрее впустить вас сюда, да вот заклинило замок.

Она несколько раз лихорадочно дернула дверную ручку, все это время продолжая глядеть с некоторой тревогой ясными, едва ли не святыми глазами на Хебстера. Он же, как ни в чем не бывало, продолжал торг.

— И чтобы заменить эти пункты, — произнес Хебстер, — я…

— Я вот что имею в виду, — перебил его Тесей. — Вам известна та единственная серьезнейшая трудность, с которой приходится сталкиваться композиторам, пользующимся двенадцатитональной гаммой?

— Я могу предложить вам, — упрямо гнул свою линию президент компании, с лица которого пот уже лился бурными потоками, как ручьи в весеннее половодье, — полный комплект архитектурных чертежей «Эмпайр стэйт билдинга» и «Радио-сити» плюс пять… нет, я сделаю даже десять… уменьшенных копий каждого их этих самых высоких небоскребов Нью-Йорка. Вот так. Соглашайтесь — да побыстрее. Не то разойдемся с пустыми руками.