Николай Бондаренко: Космический вальс

- Разве твоя сложная работа не нужна нашему времени? По степени риска и опасности ее можно приравнять к любой самой рискованной и опасной работе в прошлом. А может быть, даже не найти эквивалента.

- Все так. Но мои сегодняшние дела вполне доступны любому хорошо подготовленному космонавту.

- Не понимаю... В общем-то для того люди и строили коммунизм, чтобы навсегда избавиться от всего, что угнетало человечество и мешало жить счастливо. Ты сам себе противоречишь.

- Нисколько! Я сын своего времени и хорошо вижу себя во всех соотношениях. Просто хотелось бы жить с большей отдачей... После гибели Германа я многое переосмыслил... Да и если бы ты сам побывал на Ионе... Когда резко ощущаешь грани развития, видишь на живых примерах, что было и что есть, хочется помочь живым существам быстрее избавиться от пут недоразвитости, прийти к тому, к чему пришли мы... А может быть, педагоги неверно определили мое призвание и я вовсе не должен быть космонавтом? Как ты думаешь? Может быть, я социолог. Только меньше теоретик, а больше практик...

- Вот видишь, а ты отсылал меня к официальным отчетам. Ты поведал такое, о чем я буду размышлять долго...

- Если тебе в самом деле интересно, полистай эту тетрадь. Здесь мои записи.

- Можно, я возьму с собой?

- Бери. Трех дней хватит?

- Вполне.

Включился экран. Меня вызывает Элла.

- Извините, Юрий Акимович... Товарищ Рану, - обратилась она ко мне. Вам несколько телеграмм.

- Срочные?

- Нет...- Она опустила глаза.

- Вы хорошо знаете-беспокоить только по неотложным делам!

- Не сердитесь. Время обеда, а вас нет.

- Спасибо за напоминание.- Я встал и выключил экран.

- Зачем ты так,- сказал Юрий.- Девушка тебя любит.

- Зато я не люблю девушку!- вспылил я.

- По-моему, ты себя обманываешь.

- Юра!- сложил я лодочкой ладони.- Я пришел к тебе. Я хочу говорить с тобой. На наши темы... Прошу, а?

Юра усмехнулся.

- В одном она безо всякого сомнения права - нужно пообедать. Есть жареный картофель, бифштекс с яйцом, помидоры. Разогреть?

- Как хочешь.

- Прошу тебя: успокой девушку-мол, пообедаю у старого товарища.

Только ради Юры я нажал кнопку.

- Элла.

- Да!

- Пообедаю здесь. Не беспокойся.- Я выключил экран, хотя ясно видел, Элла что-то хотела сказать.

Мы пообедали, и Юра предложил посмотреть любительский фильм, где незадолго до гибели был заснят Герман.

Застрекотал аппарат, и на стене появился светящийся четырехугольник. Секунда - я увидел лицо Германа. Он что-то, смеясь, рассказывал и смотрел прямо в глаза. От этого невольно возникало впечатление присутствия.

Милое, приятное лицо, удивительный сплав, как я уже говорил, живых черт Юрия и Жанны...

Не могу забыть, как однажды я согласился совершить с ним однодневное пешее путешествие. Он уже учился на космонавта и вдруг решил испытать силу воли.

- Двадцать километров! Без отдыха. Туда - двадцать и назад - двадцать.

Во мне взыграло ребячество, тоже захотелось испробовать силу. Только выговорил один большой привал.

- Ладно,- согласился Герман.- Пойдем навстречу пожеланиям трудящихся. Учтем возраст и, конечно же, заслуги перед человечеством.

Вышли в шесть утра. В полдень должны были прийти в городок энергетиков, часок отдохнуть - и назад. В семь вечера Жанна встретит победителей чашкой кофе.

Утро было теплым, туманным - в такие минуты яростно карабкаются из земли грибы, трава становится шелковистой, колокольчики низко клонят синие продолговатые цветы и будто в самом деле звенят, едва прошелестит слабый ветерок.

Шли мы размеренно, не спеша, распределив силы на долгий путь. Когда солнце поднялось довольно высоко, с бетонной дороги свернули на проселок. Дышалось свободно, ноги сами несли вперед. Деревья над головой негромко шелестели, в полутьме рощиц приветливо мерцали разноцветные лепестки цветов.

Как всегда, мы не умели молчать - обсуждали волнующие нас проблемы, обменивались новостями. Герман рассказал о тренировках в Космическом центре, о предстоящем учебном полете. Я тоже не умолчал о самом интересном для Германа: космический отдел нашего Института готовит для серийного производства новый межпланетный лайнер. Герману, вероятно, придется на таких летать.

Реакция на мои слова оказалась более чем бурной. Герман потребовал (именно потребовал!), чтобы я завтра же сводил его в Институт и показал космическую новинку. Я пообещал. Герман порывисто поцеловал меня и засыпал вопросами - ракета была принципиально новой.