Дэвид Вебер - Факел свободы

Но это не могло быть истинным для Госбезопасности Хевена, еще в дни режима Пьера-Сен-Жюста. А сколько институциональных знаний Госбезопасности было передано наследующему разведывательному подразделению — которое также было одним из ее палачей — оставалось открытым вопросом.

Однако, это, вероятно, не имело большого значения. Биологический Корпус Надзора Беовульфа никогда не проводил много времени в хевенитском пространстве.

Во-первых, потому, что это стало… невежливо после коллапса отношений Хевен-Беовульф. А во-вторых, потому что для этого не было никаких оснований, учитывая давнее неприятие Хевеном генетического рабства. Говорите, что хотите о Законодателях — и, если на то пошло, о сумасшедших из Комитета Общественного Спасения — их противодействие рабству осталось в полной сохранности. Что касается его самого, и, несмотря на личную склонность к Мантикоре, Хью всегда был готов до некоторой степени простить Хевену слабину в других областях, учитывая его агрессивное соблюдение Конвенции Червелла. Он был уверен, что большинство его товарищей в БКН, с кем он поделился своим мнением об этом, тоже, хотя другие военные виды войск Беовульфа могут чувствовать себя несколько иначе.

Тем не менее, основную задачу Биологического Корпуса Надзора лучше всего можно охарактеризовать как проведение тайной войны против "Рабсилы, Инк." и Мезы, что давала персоналу несколько иную точку зрения. Свою, в конце концов, прагматичную, узко специализированную цель — смысл которой Хью бодро готов был признать, абсолютно без следов сожаления. Продолжительная галактическая известность Беовульфа в биотехнологиях затронула все аспекты культуры беовульфцев, в том числе военную, и это было особенно верно для БКН. Предполагая, что вы смогли бы заполучить кого-то из его боевой группы, чтобы обсудить их деятельность во всем — что вряд ли, по меньшей мере — они, наверное, скажут что-то в том смысле, что человек стреляет в свою собаку, когда ты заражается бешенством.

По прошествии веков, бо?льшая часть галактики забыла или по крайней мере наполовину забыла, что люди, которые основали "Рабсилу, Инк." были беовульфианскими ренегатами. Но Беовульф никогда не забывал.

— О чем, во имя Божие он думал? — пробормотал Араи.

Марти Гарнер усмехнулась.

— О каком Боге идет речь на этой неделе, Хью? Если это один из наиболее архаичных иудейско-христианско-исламских разновидностей, к которым ты, кажется, разработал совершенно непонятный интерес в последнее время, то…

Она остановилась и посмотрела, ища содействия, на члена команды, находившегося слева от нее.

— Каково твое мнение, Харука? Я представляю, что этакий ветхозаветный маньяк — извините, этот "Маньяк" с большой буквы "м" — приказал бедному старому Майклу Пармли построить эксцентричную станцию, чтобы продемонстрировать свое послушание.

Харука Такано — он был бы описан как офицер разведки подразделения в других вооруженных силах — открыл глаза и спокойно посмотрел на огромный и странный парк развлечений, который продолжал разбухать на экране.

— Как я могу знать? — пожаловался он. — Я японского происхождения, если вы помните.

Гарнер и Араи одарили его взглядами, которые могли бы быть милосердно описаны как скептические. Это было, пожалуй, не удивительно, учитывая наличие у Такано голубых глаз, очень темной кожи, особенности, которые казались менее присущи Южной Азии, чем все остальное — и полное отсутствие даже следов эпикантуса.

— Духовное происхождение, я имею в виду, — уточнил Такано. — Я пожизненный и набожный приверженец беовульфианского ответвления древнего синто.

Взоры его спутников остались скептическими.

— Это небольшое вероучение, — признался он.

— Принадлежность одному? — Это пришло от Марти Гарнер.

— Ну, да. Но дело в том, что я понятия не имею, что некоторые сводящие с ума божества из Леванта, возможно, сказали или сделали. — Он неуклюже приподнялся, чтобы более внимательно всмотреться в экран. — Я имею в виду… смотреть на кровавые вещи. Что это такое? Шесть километров в диаметре? Семь?

Заговорил четвертый человек на командной палубе корабля.

— Диаметр бессмысленное определять. Эта структура не несет ни малейшего сходства со сферой. Или любой рациональной геометрией.

Стефани Хенсон, как и Хью Араи, стояла на ногах, а не развалилась в кресле. Она показала пальцем на объект, который все они изучали на экране.

— Эта сумасшедшая конструкция не напоминает ничего кроме галлюцинации.