Дэвид Вебер - Факел свободы

— С возвращением!

Оравиль Баррегос, губернатор сетора Майя из (теоретически) Управления Пограничной Безопасности, встал и протянул руку с улыбкой, когда Вегар Спанден проводил черноволосого, опрятного мужчину в мундире контр-адмирала Соларианской Лиги в его кабинет.

— Я ожидал вашего возвращения на прошлой неделе, — сказал губернатор, все еще улыбаясь, — могу я предположить, что то, что я встретил вас сейчас, а не тогда, это хорошая новость?

"Думаю, вы спокойно можете это сделать"- согласился адмирал Луис Розак, с улыбкой пожимая руку Баррегоса.

"Хорошо."

Баррегос бросил взгляд на Спагена. Вегар был начальником его личной службы безопасности десятки лет, и губернатор всецело доверял ему. В то же время, и он, и Спанген оба понимали принцип "необходимого знания", и Вегар истолковал этот взгляд через призму опыта всех этих десятилетий.

— Полагаю, вам и адмиралу нужно поговорить, сэр, — спокойно сказал высокий рыжеволосый телохранитель. — Если я вам понадоблюсь, я буду снаружи, действуя на нервы Джулии. Позвоните, когда закончите. И я проверил, чтобы все записывающие устройства были отключены.

— Спасибо, Вегар, — улыбнулся Баррегас Спангену.

— Пожалуйста, сэр. — Спанген кивнул Розаку: — Адмирал, — сказал он, выходя в приемную, где Джулия Маджилен, личный секретарь Баррегоса, стерегла подходы, как обманчиво спокойный дракон.

— Надежный человек, — тихо заметил Розак, когда за Спангеном закрылась дверь.

— Да, именно так. И это еще одна демонстрация того факта, что лучше иметь несколько надежных людей, чем толпу не столь надежных.

Они на мгновение остановились, глядя друг на друга и думая о том, сколько времени они оба работали над подбором правильных "надежных людей". Затем губернатор встряхнулся.

— Так что же, — сказал он более оживленно. — Вы говорили что-то о хороших новостях?

— В сущности, — согласился Розак, — Я думаю, что трагическая кончина Ингемара помогла открыть пару дверей несколько шире, чем в могло бы быть любом ином случае.

— В любой неприятности должно быть что-то хорошее, — голос Баррегоса звучал почти благочестиво, но также он улыбнулся, на этот раз более холодной и тонкой улыбкой, и Розак хмыкнул. Было нечто неприятное в этом звуке, с точки зрения искушенного опытом губернатора, так что он приподнял бровь: — Были проблемы?

— Не "проблема", если быть точным, — Розак покачал головой. — Просто я опасаюсь, что убийство Ингемара не было таким "темным", как планировалось.

— Что конкретно ты имеешь в виду, Луис? — темные глаза Баррегоса стали жестче, и его обманчиво округлое и дружелюбное лицо внезапно показалось очень недружелюбным. Не то чтобы Розак был удивлен его реакцией. На самом деле, он ожидал ее… что и было основной причиной того, что он дождался личной встречи, чтобы преподнести эту информацию.

— О, всё прошло идеально. — Успокаивающе произнес он, полушутливо взмахнув свободной рукой. — Палейн выполнила работу на отлично. У этой девушки стальные нервы, и она замела свои, — и наши, — следы даже лучше, чем я надеялся. Также она направила газетчиков в нужную сторону, и, насколько я могу судить, каждый из них пришел к верному заключению. Их истории все подчеркивают мотивы Мезы, — и Рабсилы, — убить его за то, что он так бескорыстно дал поддержку Лиги этим бедным, бездомным беглым рабам. Доказательства едва ли могли бы быть более убедительными, даже если бы я, ах, создал их сам. К сожалению, с уверенностью могу сказать, что мы не обманули ни Антона Зилвицкого, Джереми Экса, Виктора Каша, Руфь Винтон и королеву Берри, ни Вальтера Имбеси.

Он беззаботно пожал плечами, и Баррегос пристально посмотрел на него.

— Это впечатляющий список, — холодно сказал он. — Позволь поинтересоваться, остался ли в галактике хоть один умный разведчик, который не подозревает, что там случилось на самом деле?

— Я почти уверен, что есть два или три. К сожалению, все на Старой Земле.

Контр-адмирал смерил Баррегоса полупристальным взглядом, и, постепенно, неприветливость медленно испарилась из взгляда губернатора. Он оставался довольно твердым, но Розак был одним из небольшого числа людей, от которых Баррегос не пытался скрыть его твердость как само собой разумеющееся. Что было достаточно понятно, так как Луис Розак был, вероятно, единственным человеком во всей галактике, который знал точно, что Орэвил Баррегос имел себе на уме для будущего Сектора Майя.