Дэвид Вебер - Факел свободы

Но когда я действительно обдумывал это, я понял, что это не в стиле Зилвицкого. Он мог бы добиться такого же диверсионного эффекта с взрывом, который не убил бы и долю стольких людей, сколько убила эта бомба. Не только это, но мы знаем из его характеристики, что он питает слабость шириной в километр там, где затрагиваются дети. Достаточно взглянуть на двух, что он вывез с собой из Старого Чикаго! — Коллин снова покачал головой, жестче. — Ни в коем случае не было бы, чтобы этот человек подписался на детонацию ядерной бомбы в середине чертова парка в субботу утром. Каша, на данный момент — он был достаточно холодным, он мог бы сделать это, если он решил бы, что не было выбора, но я не вижу даже его вместе с чем-то вроде этого чисто ради развлечения.

— Есть ли у вас какая-либо теория, которая могла бы объяснить это?

— Лучшее, что я смог придумать, и это не больше, чем мои личные гипотезы, ты же понимаешь, что некоторые присоединившиеся к Баллрум или сочувствующие здесь на Мезе, которые по крайней мере периферически осознавали присутствие Зилвицкого и Каша, сделали это сами по себе. Учитывая тот факт, что мы знаем от Ирвина, что у них явно был запасной план на случай чрезвычайной ситуации — тот, который, к сожалению для них, потребовал их слишком близко к небольшому сюрпризу Джека в Буэнавентуре — я думаю, что они, возможно, предназначали ядерное оружие из парка "Долина" использовать где-то в другом месте, где-то с намного меньшим количеством людей вокруг. Где-то, где это создало бы диверсию, но не убило так много людей. Но как только Джек захватил их в Буэнавентуре, тот, кто ведал… передумал. Другими словами, сам заряд, вероятно, был частью плана побега Зилвицкого и Каша, но я очень сомневаюсь, что это была его дислокация.

Альбрехт откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди, и провел следующие несколько минут, глядя в окно на белые пляжи и синие воды, обдумывая все это до конца.

— Хорошо, — сказал он, наконец, немного морщась. — Я был бы счастливее, если бы не было так много свободных концов. Но, — он вернул свои глаза двум его сыновьям, — суть в том, что одна вещь, которая действительно кажется, точно установленной, что все четверо действительно опасных людей, вовлеченных в это, мертвы. Сам МакБрайд, Симоэнс, Каша и Зилвицкий. И, конечно, — его глаза слегка ужесточились, — тот, кто в конечном счете ответственен за эту катастрофу.

Коллин прямо посмотрел на отца.

— Я предполагаю, что ты имеешь в виду Изабель, — сказал он. Его отец слегка кивнул, и Коллин поморщился. — Я думаю, что это несправедливая оценка, отец. Совершенно несправедливая, на самом деле. Я думаю, никто не мог предвидеть, что Джек МакБрайд собирается предать. Я могу сказать тебе, что я не мог окончательно принять эту правду в течение почти двух полных дней, и я не имел преимущества многих данных, которые Изабель не получила шанса увидеть. Она отреагировала так быстро, как кто-либо мог спросить, когда она узнала, что он вел себя… странно. И, на мой взгляд, она действовала надлежащим образом, учитывая то, что ей могло быть известно или понятно в то время. Не было абсолютно никаких признаков у всех людей того, что раньше Джек мог стать угрозой безопасности. И не забывай, мы не выявили Зилвицкого из записывающего жучка Ирвина, пока позже дым не рассеялся. Нет доказательств того, что Изабель представляла хоть на мгновение, что Джек говорил с Антоном Зилвицким. Или, что у нее возникло подозрение на что-нибудь в этом роде, если на то пошло! Все, что она знала, это то, что один из наших самых старших офицеров безопасности, с безупречной характеристикой, руководящий одним из трех наиболее важных объектов на самой Мезе, видимо, принял решение о последующих докладах Ирвина сам по себе.

После этого, зная то, что мы знаем сейчас, для нас очевидно, что она должна была распорядиться о его немедленном аресте и начале полномасштабного расследования. Но это было мудрым после самого факта, отец. Нет, ей немедленно не пришло в голову, что он собирался предать все Согласование, и, возможно, это должно было иметься. Но, учитывая то, что она знала, она среагировала немедленно, и, честно говоря, она сделала именно то, что я сделал бы на ее месте.

По правде говоря, отец, если бы Изабель была еще жива, и вы предлагали бы наказать ее, я бы отметил, что по любой логике и причине, ты должен был бы наказать меня в то же время.

На мгновение, отец и сын столкнулись взглядами. Затем Альбрехт отвернулся. Небольшая улыбка появилась на его лице, и он, возможно, пробормотал: "Каков отец, таков и сын", но ни Коллин, ни Бенджамин не знали этого наверняка.