Андрей Анисимов - Доступ к телу

– Поздравил с прибытием на землю штата Паноптикум, дорогой друг!

Бородин, вместо ответной улыбки, поморщился:

– Том, чем вызван такой ажиотаж? Я не звезда цирка, и мои сотрудники не клоуны. К чему все это?

– Дорогой профессор, нашим людям все равно, в какой области вы достигли успеха. Артист вы или спортсмен, ученый или звезда шоу-бизнеса. Важно, что вы знаменитость, и американцы пришли выразить вам свое восхищение.

– Очень мило с их стороны. Но я бы предпочел спокойно осмотреть место нашей будущей работы и отдохнуть с дороги.

Белькоф продолжал натянуто улыбаться:

– О-кей, профессор. Но пять-десять слов людям слушать надо. Так у нас принято.

Бородин умоляюще воззрился на Суркову:

– Катя, скажи ты. Мой английский воистину ужасен. – Что отчасти являлось правдой. Статьи в научных журналах на языке Шекспира Александр Ильич читал сносно. Но выучить за полгода сленг янки настолько, чтобы выступать перед их глубинкой, в его возрасте затруднительно.

Белькоф запротестовал:

– Произношать речь надо вам, профессор. Болтайте по-русски. Я перевожу.

Бородин оглядел толпу. Оркестр смолк. Около сотни глаз взирали на москвича с наивным любопытством. Лица здесь были другие, непривычные, темнокожие, смуглые. Много и белокожих, голубоглазых. Но и их физиономии не походили на русские лица. Особенно разнились молодые женщины. Бородин напрягся, пытаясь понять, чем? И понял – днем американки не обводили черным карандашом глаз и не мазали губы кровавой помадой. Если их девы и пользовались косметикой, заметить макияж ему не удалось. Мужчины тоже выглядели иначе. Определить признаков мужского различия Бородин сходу не сумел, но вывод сделал – лица здесь были другие, но при этом открытые, милые и доброжелательные. Профессор сказал:

– Друзья, спасибо, что пришли меня встретить. Но я ученый, а не оратор. Поэтому не знаю, что вам и сказать. Я приехал в Америку активизировать ген «h». Этот ген в мозгу человека отвечает за его честность. Кто захочет проверить это на себе, обязательно приходите. А теперь разрешите нам отдохнуть. Мы долго летели в самолете и уже общались с прессой в Нью-Йорке. Еще раз спасибо.

Бородин закончил под внимательное молчание. Но когда Белькоф перевел его слова, послышались одобрительные возгласы, и к русским потянулись руки с цветами. Разноцветные букетики на фоне зимней серости пейзажа казались особенно яркими. Во время этой трогательной сцены Суркова потянулась к уху профессора:

– Он перевел совсем не то, что вы говорили.

– В каком смысле?

– В прямом. Он сказал, что вы великий доктор и собираетесь лечить их неизлечимые болезни… Про активизацию гена ни слова. Странно…

Бородин пожал плечами:

– Возможно, он выразился иносказательно…

Возразить Катерина не успела. Том Белькоф взял профессора под руку и потянул к группе стоящих поодаль господ. Сотрудников Бородина он попросил остаться на месте. По дороге предупредил:

– Профессор, сейчас я вас буду представить вашим будущим пациентам. Они сделали визит сюда за несколько дней раньше. Они ждали вас. Это очень богатые и уважаемые люди. Если вы им сумеете помогать, это будет большой успех и хорошие деньги.

– Они гангстеры? – Спросил Бородин, с опаской оглядев солидных американцев.

– Что вы, профессор?! Это есть представители из очень уважаемых семей.

Бородин снова не понял:

– Больны клептоманией?

– С чего вы взяли?

– Если не воруют, зачем им активизировать ген честности? – Продолжал недоумевать Александр Ильич.

– Я вам все потом объясняю. А сейчас я просто вас представлю. Вы готовы завтра начать делать вашу работу?

– Естественно, если оборудование в порядке…

– Оно есть в порядке.

Белькоф представил профессора. Леди и джентльмены молча пожали ему руку. Пожилой американец, закутанный в теплый клетчатый шарф, протянул Бородину небольшую сафьяновую коробочку. Александр Ильич нерешительно повертел ее в руках:

– Что это?

– Ит из д-д-доллар. – Ответил даритель и широко улыбнулся.

– Доллар? – Переспросил профессор: – А зачем он мне?

Белькоф поспешил объяснить:

– Когда хороший человек начинает хороший бизнес в нашей стране, ему делают в презент доллар. Это как пожелать много денег.

– Передайте ему мою благодарность. Мне показалось, что он заикается. Или я ошибся?

Белькоф обворожительно улыбнулся:

– Вы не ошиблись, дорогой друг. И это есть очень хорошо.

– Что же хорошего в дефекте речи? – Удивился Бородин.