Андрей Анисимов - Доступ к телу

– Коля, ты их пробовал?

– Кого пробовал?

– Таких девок?

– Проституток?

– Ну да.

– Один раз…

– Понравилось?

– Не помню, был пьяный.

– Что за радость заниматься этим, когда ничего не соображаешь?

– Попробуй, поймешь…

– Зачем? Чтобы потом ничего не помнить?

– Чтобы не спрашивать у других.

– Мне пока с Маринкой хорошо.

– Ну и не лезь в помойку.

– Мне же интересно.

– Интересно, дерзай.

– Понимаешь, мне как-то неловко с платными…

– Денег жалко?

– Не в этом дело.

– Тогда в чем?

– В том, что они этим работают…

– Ну и что? Половина жен этим работают.

– Ходят на панель?

– Зачем? С мужьями.

– Это как?

– Для поддержания отношений. Как у приматов. Есть муж, ему надо дать. Они и работают. Посмотри в глазок, установку хорошо видно?

Шаньков заглянул в камеру и немного передвинул штатив.

– Так нормально.

В операционную вошла Суркова и уселась к томографам. Лицо молодой женщины выглядело слишком сосредоточенным.

– Кать, что ты такая серьезная? Проституток боишься?

Она посмотрела на лаборанта, как на малого ребенка:

– Вить, ты бы шел Фоню с Норой кормить. Потом не до них будет.

– Обезьян я уже покормил. Они опять вместе. Ильич разрешил из клеток выпустить.

– Ну и как, Фоня ее больше не грызет?

– Лежат в обнимку, друг у друга блох ловят. Идиллия…

– Разлука подогревает чувства… – Катерина повернулась и пошла из «операционной». – Вы бы в магазин сходили. Потом не перекусишь…

За чаем профессор то и дело поглядывал на часы. Катерина медленно уничтожала бутерброд, не поднимая головы. Тарутян с лаборантом уплетали за обе щеки с такой скоростью, словно старались насытиться на неделю впрок.

– Вадиму оставьте, приедет голодный, а вы все смели, – бросила им Суркова.

– Может, еще и девиц учесть? – Огрызнулся Тарутян.

Профессор строго оглядел помощников:

– Хватит зубоскалить. Все приготовили?

– Все нормально, патрон. – Заверил Шаньков, вливая в себя остатки чая.

– А вот и мы. – Дружников держал под руки двух двойняшек и широко улыбался: – Одна Роза, другая Оксана. Прошу не путать.

Александр Ильич поднялся девушкам на встречу:

– Господи, какие вы молоденькие… Паспорта хоть у вас есть?

Оксана возмутилась:

– Ты чего, дидок? Мы уже два раза голосовали. Раз за Ющенко, раз за Юльку. А за Януковича не успели – робить сюда тиканули.

– Повезло Януковичу. После ваших выборов одна в тюрьме, другой в отставке… – Ухмыльнулся Вадим.

Александр Ильич покачал головой:

– Все-таки я бы на ваши паспорта взглянул.

– Ты не дывись, что мы личиками молодки. Мы, дидок, так робить можем, жинкам не угнаться, – поддержала сестру Роза и тут же уселась профессору на колени. Пока он в растерянности пытался освободиться, красавица успела смачно поцеловать его в губы. – Ой дидок, какой ты гарний! Мы, когда робим, клиентов не чмокаем, а тебя, коханый мой, я сразу полюбила.

Александр Ильич от смущенья прокашлялся и, кое-как освободил колени.

– Девушки, вы знаете, почему оказались здесь?

– Александр Ильич, я им по дороге все рассказал.

– Не важно, Вадим. Я хочу сам услышать, что они согласны.

– С тобой, дид, я на все согласная – и Оксанка, как я. Нам Вадя про тебя гутарил. Ты нас из проституток в честных давалок будешь менять. Мы без возражений. Честные дороже стоят, – и обе молодки залились звонким смехом.

Обстановка лаборатории, все ее сотрудники сразу утеряли серьезность, и цитадель науки на глазах превращалась в нечто совсем другое, нелепое, но веселое.

Суркова наблюдала за девицами с напряженным интересом. Манера поведения девушек ее завораживала. Так сходу броситься на колени к мужчине?! Она сама, испытывая к профессору нежные чувства, годами стеснялась взять его за руку. А эта потаскушка с порога ему на колени. И самое обидное, ученый не слишком противился. Катерине даже показалось, он ответил на поцелуй проститутки. И еще, к ее огорчению, обе сестрицы совсем не выглядели потрепанными шлюхами. Это были молодые аппетитные самочки, вполне осмысленно пользующиеся своей молодостью и красотой.

Выяснив, что от них требуется, они деловито дали себя усыпить, и работа началась. Катерине очень хотелось не найти у близняшек ген «h» вовсе или обнаружить его в зачаточном состоянии. Но, к ее огорчению, и у Оксаны, и у Розы «h» оказался ничуть не слабее выражен, чем у нее самой. Профессора это тоже несколько удивило. Катя отметила, с какой осторожностью он проникает лазерным лучом в мозг Розы, а затем Оксаны. Ученый даже внешне изменился. Плечи расправились, в голосе исчезла хрипота. Старик молодел на глазах.