Андрей Анисимов - Доступ к телу

– И кому вы их нанесли?

– Охранникам.

– Каким образом?

– Пальнули в них пару раз.

– Убили?

– Нет, не получилось, иначе бы по сто пятой пошли.

– Это ваш первый срок?

– Четвертый.

– И все за разбой?

– Примерно. Статья одна, пункты разные.

Закончив с Лыкариным, Бородин перешел было к Водиняпину, но американец его остановил:

– Хватит, Арсений, я уже взял в голову. Вижу, это есть очень достойные джентльмены с богатым биографием. Могу я сам сделать им вопрос?

– Пожалуйста. – Улыбнулся банкир.

Американец обратился к Водиняпину:

– Как я понял, вы сейчас живете свою жизнь на всем готовом?

Тот охотно с этим согласился:

– Живем в хоромах, как у Христа за пазухой.

– Скажите, чем собираетесь иметь заработок, когда окажетесь на свободе без опеки вашего покровителя. Опять делаете грабеж?

Водиняпин на мгновенье замялся:

– В том-то и беда, что не сможем. Мы теперь чужого не берем. Профессор над нами что-то учинил. Смотрим на чужие бабки – хоть рубли, хоть доллары, аж с души воротит. Так что пока не знаю. Работать хотим. Это если нас не замочат.

Американец сделал большие глаза:

– Вы имели в виду «не убьют»?

– Да. Должок у нас есть неотданный.

Арсений поспешил успокоить:

– Сегодня получите кредит и можете отдать ваш долг.

Все трое бывших уголовников облегченно вздохнули. Бородин вызвал секретаршу и распорядился проводить джентльменов в отдел физических лиц. Те уважительно за руку простились с банкиром, его посетителем, и с достоинством удалились.

Мистер Белькоф некоторое время сидел молча. Знакомство с бывшими рецидивистами его потрясло. Наконец, обрел дар речи.

– Я готов давать свое участие. У тебя есть ролик?

– Какой ролик? – Не понял Арсений.

– Кино. Как шли опыты, как им делали этот активаций. Схемы мозга. Как говорят у вас – рекламный клип.

– Пока нет, но можно подготовить. Съемки отец вел постоянно.

– Это будет колоссально! Через десять дней я делаю возвращение. Постарайся успеть.

– Хорошо, Том. Но я тебя предупреждаю, если руководство страны поможет с финансированием, твое участие не понадобится.

– Арсений, пойми, твой отец доказал, преступление есть болезнь. Диагноз – нарушение генетического кода. Делай мне доверие. Я живу за океан, но твою страну знаю лучше, чем ты. России это не надо. Это надо для цивилизованного мира. Того мира, где человек делится на вора и честного гражданина. В России так не делят. Прости, но это есть факт.

– Все меняется.

– Оптимист – есть хорошо. Наивность – есть болезнь ума. Ты оптимист, но немножко с болезнью ума. Это я говорю, потому что ты мне нравишься.

– Я понял.

Мистер Белькоф посмотрел на часы и протянул Арсению руку.

– Мы с тобой будем иметь много золота и много слава. И твой папа с нами.

Сопроводив американца до проходной банка, Арсений поднялся в приемную и спросил секретаршу о своем дальнейшем графике.

– Арсений Александрович, в двенадцать вы хотели собрать менеджеров среднего звена. В два часа дня у вас обед в клубе предпринимателей. Больше у меня на сегодня записей нет.

– Хорошо, зови сотрудников. – Распорядился банкир и позвонил отцу. К телефону подошла Мария Николаевна.

– Арсик, папа еще спит. Разбудить?

– Не надо, мама. Пускай отдыхает.

– Сказать, чтоб перезвонил?

– Не надо, мама, у меня совещание.

– А что надо?

– Надо, чтоб сидел дома и до моего звонка никуда не уходил.

Проследовав в кабинет, Арсений взял фломастер и записал на странице календаря: «Кино для цивилизованного мира».

«…дом престарелых… пять стариков смогли самостоятельно… жертв могло быть и больше …по факту возбуждено. Ваши зубы… рекомендация стоматологов номер один в мире». Мария Николаевна уменьшила звук телевизора и, стараясь не шуметь, заглянула в спальню. Александр Ильич похрапывал, разметав одеяло и распластав руки. Она немного постояла на пороге и так же тихо прикрыла за собой дверь. Супруг обычно поднимался рано, и в это время уже давно трудился в лаборатории. Но вчера допоздна засиделся с гостями и улегся около трех ночи. Мария Николаевна уже дважды заглядывала в спальню, но муж пока глаз не открывал.

Вчера их посетила чета Шаньковых. Артур Михайлович и Елена Сергеевна – отец и мать лаборанта – волновались за свое чадо. Виктор последнее время редко бывал дома и выглядел утомленным. Парень окончил первый курс института, но в каникулы не отдыхал, а круглые сутки работал.