Андрей Анисимов - Доступ к телу

– Не соображаешь – профессор в полицию не з-з-заявлял.

– Не заявлял, так заявит. Или сам, или его сынок.

– Не д-д-думаю. Опыты над уголовниками он проводил незаконно. У них с сыном у самих р-р-рыльце в пушку. Если охранники нас не найдут, мы в шоколаде.

– Обидно, с проекта соскочили. Интересно, чем все закончится.

– Чем бы не з-з-з-закончилось, таких бабок нам не видать. Мне д-д-ругое обидно… Катя меня презирать будет. Но уд-д-д-дивительный факт – ее прелести перестают волновать мою персону. А что если я всю эту любовь придумал?

– Слышу речь не мальчика, но мужа. Катька – баба красивая, но с мозгами у нее полный кирдык. Смотрит на старика влюбленными глазами. Это же сдвиг по фазе…

Сурен появился с огромным подносом – зелень, сыр, бутылка армянского коньяка. С ходу наполнил бокалы:

– Мужики, шашлычок подождать придется, зато качество гарантирую.

– Подождем. Не на сухую же пьем – закуску ты принес классную, – Дружников и Тарутян чокнулись с хозяином, выпили по глотку.

Сурен спросил:

– Девочек сразу вызывать или сначала покушаем, а их на десерт?

Тарутян смутился:

– А нужно?

Сурен подмигнул Дружникову:

– Вы гости, вам решать. Я бы на вашем месте не отказался. Девочки чистенькие, все умеют. Зачем себя удовольствия лишать?

– Тогда вызывай.

– Сколько? Две, три, шесть?

– Нас же трое, – напомнил Вадим.

Сурен рассмеялся:

– Мне не положено. Я на работе. Вы на себя рассчитывайте.

– Тогда п-п-по одной. Мне и Вадику. Зачем нам больше?

– Ладно, я вызову десяток, а вы себе выберете. Девки у нас табунами ходят, хохлушки, белоруски, кого только нет… Сегодня я угощаю.

Сурен взял трубку и прошелся по кнопкам.

– Старшина, взвод в ружье, – и улыбнулся гостям – Через часа два будут. Вы как раз покушать успеете.

Дружников отломил кусочек сыра и с удовольствием его пожевал.

– Полиции не боишься?

Сурен посмотрел на него с удивлением:

– Ты чего, брат? С ними у меня дружба. С ментами я никого не боюсь. Ребята не дешевые, зато спокойно. Если у вас возникнут проблемы, обращайтесь.

– К-к-к-какие проблемы?

– Откуда я знаю? С регистрацией, или права по пьянке где отберут. Мало ли чего по жизни случается.

Дружников заинтересовался:

– А документы новые твои друзья могут сделать?

– Смотря какие…

– К примеру, паспорта. Допустим, мы с Колей захотим сменить имя и фамилию?

– Дорого, но можно.

– Как дорого?

– Если чистые, штук по пять баксов. Но это не липа. Все по закону, через компьютер. Можешь хоть в Америку ехать.

– А срок?

– Этого не скажу. Сведу вас, а дальше сами договаривайтесь. А что, правда нужно?

– Нужно, друг. Мы с одного секретного проекта соскочили. Приходится концы в воду прятать. Так, кажется, у бандитов говорят…

Сурен внимательно оглядел аспирантов, словно увидел их впервые, и улыбнулся уже совсем другой улыбкой:

– Как говорят у бандитов, не знаю. Общаюсь только с культурными людьми. Но за деньги все можно сделать. В России живем… А фотки у вас есть?

– Зачем?

– Для документов.

– Нет.

– Тогда одевайтесь. Фотограф в соседнем доме.

Дружников подмигнул Николаю:

– У него что ни спросишь – все рядом: шашлыки за стенкой, фотограф в соседнем доме. Ловкий парень, твой Сурен. Браво!

– Хочешь в Москве жить, умей вертеться, – ответил хозяин заведения и раскланялся, как артист перед публикой.

Суркова возвращалась в Москву, не заезжая домой. Днем ей позвонил лаборант Шаньков и сообщил о краже в апартаментах. Известие молодую женщину ошеломило. Даже не сам факт злодейства, совершенного аспирантами, а сила удара для профессора Бородина. Это она предложила пересадить «h» уголовникам. Это ее идея привела к этим ужасающим последствиям. Она сидела у окна в самой середине вагона и сгорала от желания оказаться в его кабинете. Электричка, связывающая академический городок Дубна со столицей, отличалась старомодным совковым комфортом – мягкие кресла, давно потертые и драные, меньше пассажиров и, как результат, отсутствие духоты. В окне ей навстречу бежал щемящий пейзаж родины. По Савеловской железной дороге он отличался особой задушевностью и красотой, словно с картинок Ивана Билибина. Леса разбегались по холмам и оврагам, временами состав мчался вдоль берегов Волги, а потом старого канала, прорытого сталинскими рабами еще в дни детства ее деда, известного физика Григория Вениаминовича Суркова. Каждый буерак, каждый ручей на пути следования Катерина примечала, как близкого друга.