Гарри Тертлдав - Самое надежное средство

- Вот и прекрасно. Идите и вымойте руки. С мылом. - Он всегда нервничал, когда у сыновей появлялся новый приятель - как знать, не инфицирован ли парнишка вирусом детского паралича? Сезон наибольшей опасности полиомиелита только начинался, но уже проявил себя серьезнее, чем в прошлом, 1952 году, а ведь тогда заболели шестьдесят тысяч детей.

Пит смог взять в руки "Эстонишинг" лишь после обеда, когда вытер тарелки и убрал их на место. Покончив с этой обязанностью, он надел вязаный свитер; вечера поздней весной в северной Калифорнии были гораздо прохладнее, чем в Висконсине, где он вырос. Зато зимы, слава Богу, были гораздо теплее.

Он перелистал журнал и раскрыл его на повести Гордиана. Она называлась "Реакции", и заголовок мог означать что угодно. Когда речь идет о Гордиане, по названию никогда нельзя определить содержание вещи. Взять, например, сериал с безобидным названием "Уотергейт". Критики - и серьезные критики - обсуждали книжную версию с тем же восторгом, что и его же "1984". Однако для Пита это был великолепный пример научной фантастики, прямой экстраполяции мысли о том, что, когда копировальные машины и записывающие устройства станут повседневной реальностью, махинации на правительственном уровне неизбежно затруднятся.

Кстати, Джо Маккарти эта вещь привела едва ли не в бешенство, что Питу пришлось очень по душе.

И все же ему было трудно представить, как один и тот же автор мог написать "Хьюстон, у нас проблемы"* - захватывающее повествование об одном из первых полетов на Луну, едва не кончившемся трагически, и "Наступление в канун праздника Тет"** - о будущей войне и трагедии гораздо большего масштаба. Если позабыть об экзотической военной технике, повесть была написана с пугающей убедительностью для читателя, проглядывавшего на четвертых страницах газет репортажи о том, как весело приходится французам, пытающимся удержаться в Индокитае. Но Гордиан - черт бы его побрал! - не ограничивался темами близкого будущего. "Нейтронная звезда"*** всполошила года два назад всех читающих фантастику астрономов (а таких насчитывалось немало). Такой же эффект произвел и рассказ "Сверхновая"****, хотя самого Пита больше всего восхитила та обыденность, с какой в нем использовались вычислительные машины. Такой рассказ он с радостью написал бы сам.

Он мог вспомнить буквально десятки других примеров, и не только из "Эстонишинг". "Галактика" и "Неведомое и научная фантазия"* тоже часто публиковали Гордиана. После "Все вы зомби"** прочие рассказы о путешествиях во времени стали безнадежно устаревшими. "Сокрушитель звезд I" и "Сокрушитель звезд II" ошеломили Пита, показавшись ему литературным эквивалентом выступления джазового пианиста, импровизирующего на заданную тему. А "Время, представляемое в виде спирали полудрагоценных камней"*** был и вовсе неописуемым литературным фейерверком. Хотя Гордиан начал публиковаться только в 1949-ом, он написал уже больше Азимова - и ни одной слабой вещи! Рядом с таким автором Пит ощущал себя новичком-любителем.

Устроившись поудобнее, он начал читать. И к концу третьей страницы ощутил, как у него дыбом встают волосы на затылке. Такого страха он не испытывал с тех пор, как промчался на противотанковой самоходке сквозь крошащиеся обломки третьего рейха. Но то был простой и понятный страх - он боялся, что пацан с гранатой, старик с "панцерфаустом" или какой-нибудь прильнувший к прицелу "тигра" фанатик постараются, чтобы он никогда больше не вернулся в Штаты. Но такое...

Дисциплина дисциплиной, но в тот вечер он написал очень мало.

* * *

Следующую неделю Пит провел в лихорадочном ожидании ответа Макгрегора. Он послал ему письмо авиапочтой и наклеил еще одну красную шестицентовую марку на вложенный конверт с обратным адресом. Скорый ответ был важнее экономии.

Ответ наконец пришел, и Пит, дочитав его до конца, стиснул зубы.

"Дорогой Пит, - писал редактор "Эстонишинг". - Мне очень жаль, что Гордиан выбрал для своего рассказа идею, которую ты считаешь своей, но такое случается сплошь и рядом (видел бы ты содержимое моей корзины для бумаг). Но я не сомневаюсь, что у тебя осталось достаточно свежих идей на будущее. Пиши и присылай. C наилучшими пожеланиями, Джим".

Пит швырнул письмо на кухонный стол.

- Он мне не поверил, - горько проговорил он.

- А ты на его месте поверил бы? - возразила Кэтрин. - Я сама до сих пор сомневаюсь, а ведь я своими глазами видела твой черновик.

- Пожалуй, ты права, - признал Пит. - Наверное, я считал, что Джим Макгрегор лишен человеческих слабостей. Что ж, клянусь, я ему докажу!