Орсон Кард - Игра Эндера. Голос тех, кого нет

— За то, что я убил их…

— Так не ходи туда, Эндер. Не делай того, что они хотят от тебя.

— Если они хотят отомстить, Абра, у меня нет возражений. Но, может, дело не в этом. Наверное, они пытались поговорить со мной. Написали мне записку.

— Они же не умеют писать. Не знают, что это такое.

— Наверное, научились, прежде чем умерли.

— Ладно, но я не собираюсь сидеть здесь и ждать у моря погоды. Я отправляюсь с тобой.

— Нет. Ты слишком мал, чтобы рисковать…

— Пошел ты, Эндер Виггин. Не говори мне, что может одиннадцатилетний.

Они сели в вертолет и полетели над детской площадкой, над синим лесом, над колодцем из нетесаного камня, одиноко стоявшим на поляне. А потом перед ними возник утес, на вершине его виднелся выход из пещеры и маленькая ровная площадка — смотровая площадка за Концом Мира. А вдалеке, точь-в-точь как в Игре Воображения, поднимались в небо легкие башни замка.

Он посадил вертолет.

— Не ходи за мной. Если через час меня не будет — лети домой.

— Фиг тебе, Эндер, я иду с тобой.

— Сиди тихо, Абра, или я накормлю тебя грязью.

Абра понял, что, несмотря на веселый тон, Эндер вовсе не шутит. И остался.

Стены башни были изъедены временем, местами камни вывалились из гнезд, образуя уступы. Жукеры хотели, чтобы он попал внутрь.

Комната оказалась такой, какой ей полагалось быть. Эндер посмотрел на пол, рассчитывая увидеть змею, но там лежал только коврик с вышитой на нем змеиной головой. Имитация, а не дубликат; для народа, не знавшего даже понятия «искусство», жукеры справились замечательно. Они вытащили все эти образы из сознания Эндера, через пропасть в десятки световых лет они дотянулись до него и проникли в сны. Зачем? Конечно, чтобы привести в эту комнату. Чтобы оставить послание. Но где же послание и как Эндер сможет его прочесть?

На стене висело зеркало. Тусклый блеск полированного металла. В центре процарапаны контуры человеческого лица. «Это они пытались изобразить то, что я каждый раз видел в зеркале».

И, глядя в тусклое кривое зеркало, он вспоминал, сколько раз крушил его, сколько раз из потайной ниши на него бросались змеи, чтобы вонзить в тело ядовитые клыки.

«Как хорошо они меня знают, — удивился Эндер. — Достаточно хорошо, чтобы понимать: я не боюсь смерти, наоборот, часто думаю о ней. Достаточно хорошо, чтобы быть уверенными, что страх смерти не помешает мне снять зеркало со стены».

Он подошел к зеркалу, ухватился и вынул лист из стены. Ничего не произошло. Никто и не думал атаковать его. В нише лежал белый шелковый комок, из которого здесь и там торчали концы ниток. Яйцо? Нет. Куколка королевы жукеров, уже оплодотворенной самцами-личинками и готовой произвести на свет сто тысяч жукеров, рабочих-самцов и нескольких королев. Эндер почти видел темные тоннели, брачную комнату, где по стенам висят похожие на слизняков самцы, видел, как огромный взрослый жукер вносит на руках малютку королеву, как самцы по очереди касаются ее, и бьются в экстазе, и падают, умирая, на гладкий каменный пол. А затем новую королеву приносят к ногам старой — прекрасного существа, завернутого в мягкие, шуршащие, сверкающие крылья, уже не годные для полета, но еще отмеченные печатью величия. И старая королева целует свою дочь на ночь, погружая ее в сон нежнейшим на свете ядом, а затем одевает в шелковый кокон и приказывает ждать, а когда исполнится срок, стать собой, королевой, новым городом, новым миром, даровать жизнь другим королевам и мирам…

«Откуда я знаю все это? — удивился Эндер. — Ведь все это проходит передо мной, как собственные воспоминания».

И, словно в ответ, перед его глазами встала картина первого сражения с флотом жукеров. Раньше он видел его на имитаторе, а теперь смотрел на сражение глазами сотен жукеров, глазами их королевы. Флот построился в шар, а затем из темноты космоса налетели вражеские истребители, и Маленький Доктор превратил всех жукеров во вспышку света. Он переживал чувства королевы. Смерть пришла слишком быстрo, чтобы не только избежать, но даже понять ее. В памяти не было ни боли, ни страха. В сознании королевы плыла печаль, нечто вроде тихого отчаяния. Ее тоска не вылилась в слова, но эти слова четко сложились в мозгу Эндера. Глядя на людей, пришедших убивать, королева думала: «Они не простили нас. Теперь, конечно, мы умрем».

— Как возвратить вас к жизни? — спросил он.

Королева из шелкового кокона не могла ответить ему словами, но, когда он закрыл глаза и сосредоточился, откуда-то из глубины сознания пришли новые образы. Кокон нужно положить в прохладное место, темное и тихое. Там должна быть вода, чтобы куколка не пересохла. Нет, нет, не просто вода, а вода, смешанная со смолой одного дерева. Вода должна быть теплой, чтобы внутри кокона началась реакция. Несколько недель куколка внутри кокона будет постепенно изменяться. А потом, когда кокон потемнеет и станет пыльно-коричневым, Эндер должен разрезать шелк и помочь маленькой и хрупкой королеве появился на свет. Он видел, как берет ее за переднюю лапку и помогает перебраться из вод ее рождения в гнездо, мягкое, устланное высохшими листьями. «И я оживу, — всплыло в мозгу. — Я проснусь. И дам жизнь тысячам и тысячам моих детей».